Последний Люцифер: утраченная история Грааля (СИ)

— Ох, равви Габриэль, как же тяжело мне! Ты, кажется, один меня понимаешь, — вслух проговорил Иошу, глядя в небо, запрокинув голову. И тут он услышал шорох. Из кустов показался Габриэль.

— Ты звал меня, Иошу?

— Не совсем. Просто я вспомнил о тебе. Садись рядом. Мне нравится, как ты умеешь слушать.

— Что это? — насторожился Габриэль, увидев у Вараввы размазанную под носом и на лбу кровь. — Опять из носа идёт кровь?

— Да, похоже на то.

— Ты снова волнуешься?

— Есть причины. Скажи, неужели нет иного пути к справедливости, как только через войну и битвы, через страдания и лишения, через смерть и порабощение, через силу и унижения?

— Власть она такая, — пожал неопределённо плечами Габриэль. — К ней быстро привыкают, и никто не желает с ней расставаться добровольно. А ещё её нужно всегда поддерживать.

— Ты хотел сказать: удерживать.

— Именно так. И пути её удержания весьма жестоки и порой бесчеловечны.

— И так было всегда и со всеми правителями?

— Увы, да. Чтобы победить льва нужно самому стать львом. Но трудно оставаться человеком, будучи в шкуре льва. Почти невозможно. Либо твой внутренний лев убивает в тебе человека, либо другой пришлый лев нападает на тебя и убивает.

— Ты считаешь, я поступаю дурно, раз выступаю против произвола священников и претендую на трон при ещё живом царе, беспутном, но всё же существующем?

— Какое я имею право судить о тебе? У тебя свой путь, у меня свой.

— Да, я знаю, что ты странствующий лекарь и чародей. Но мне пришёлся по нраву твой слог и твой ум. Ты умеешь читать в сердцах людских. Мать не одобряет мою привязанность к тебе. Но мне кажется, ты один меня понимаешь должным образом. И ты умеешь молчать. Так красноречиво, не хуже всякой проповеди.

— Для чего ты хочешь стать царём?

— Разве ты ещё не понял? — удивился Иошу. — Я и есть законный царь. Царь без права. Я стремлюсь не царём назваться, ибо таковым являюсь. Но вернуть хочу себе это законное право заботиться о своём народе, защищать его от врагов дальних и ближних.

— А ты сам понял, для чего тебе это право? Именно тебе, Иосифу, называющего себя Варраввою, сыну Саломии?

— О, да. Я хочу не только освободить свой народ от латинян, но и объединить его. Я хочу объединить все колена израилевы.

— Что ж, достойное желание достойного человека, — заметил Габриэль, кивнув согласно головой, не глядя на собеседника.

— А ещё… — он вдруг замялся. — Хочу, чтобы Египет вновь стал домом моего народа.

— Но разве вы не считаете Египет домом своего рабства? — удивился Габриэль.

Иошу вдруг замялся, будто сомневался в необходимости откровенничать.

— Что? — не понял Габриэль.

— Когда я учился в одном из храмов в Гелиополисе, — начал Варавва, — некий жрец поведал мне историю. Историю моего народа. Истинную историю. Понимаешь? — он многозначительно посмотрел на лекаря. — Я могу тебе доверять, Габриэль? — вдруг насторожился Иошу.

— Разумеется. Не бойся, говори.

— Этого я не могу рассказать никому другому, ибо никто не поймёт меня, но осудит или вовсе заподозрит в богохульстве. Но эта тайна заставляет меня смотреть дальше холмов Иерушалаима.

— Что это за тайна? — Габриэль вдруг напрягся; неужели Иошу знает тайну неберов?

— На самом деле Авраам, прородитель народов, не был сыном пастуха, и родился не в Уре.

— Ты это знаешь наверняка? Может, тебя ввели в заблуждение?

— Нет, равви. Мне раскрыл эту тайну египетский жрец. Ему не было нужды лгать мне. Ни один египтянин в наше время не захочет добровольно признавать в иудее родство, соплеменника и ровню. Уж поверь мне.

— Ты, наверное, прав.

— Жрец поведал о том, что Авраам на самом деле был сыном номарха [14]восточной правинции. И в Уре он оказался уже после того, как покинул Египет. Авраам был египетским аристократом.

— Пусть даже так. И что с того? Что это меняет?

— Это меняет всё! Разве тебя это не удивляет?

— Много в мире удивительного. Но что это значит для тебя? Почему так взволновали твоё сердце слова того жреца?

— Потому что это означает, что Египет — наш дом. Изначально наш дом — Египет, а не Палестина. Мы бежали из своего дома. Почему?

— Мало ли бывает причин? Клановая война, заговор против фараона или стихийные бедствия, эпидемия неизвестной болезни, происки недругов или нападение соседнего царства.

— Но это ещё не всё.

— Что же ещё рассказал тебе жрец?

— Что жена Авраама, Сарра, на самом деле была его родной сестрой. И именно потому у них не было детей. Египетская знать почти всегда грешила таким образом. Это отвратительно, но даже отцы женились на своих дочерях.

— Да, это так, — неохотно подтвердил Габриэль.

— А Агарь была дочерью другого номарха. Но что самое волнительное, это что Сарра… родила не от мужа, а от фараона. Исаак — наследник фараона. А это значит… — он испуганно посмотрел на Габриэля.

— Это значит, что народ Израиля — прямые потомки египетских фараонов? Тогда почему наследником свободного Авраама стал не Измаил, его первенец, его родной сын, а именно Исаак?

— Тише, чтобы нас никто не услышал, — заволновался Иошу.