Последний Люцифер: утраченная история Грааля (СИ)

— Да. Это было на самом деле. И я был там в тот час и стал свидетелем этого инцидента. Я заинтересовался этим человеком, как личностью. Сначала мне было просто интересно, кто такой этот «Сын Отца», как его называли в народе. Он был знаменитостью. Кто-то смеялся над ним, говоря, что он сумасшедший, кто-то прислушивался к его речам. Он как политик многое обещал, грозил нечестивцам, декламировал Писания. Всё это так. Но он был политиком, он устраивал политические акции на глазах всего народа. И я какое-то время ходил за ним, слушал, наблюдал. А потом мне пришлось покинуть их, чтобы меня самого не раскрыли. Ведь его мать узнала меня. А видела она меня в последний раз тогда, когда ей было тринадцать. И как вы сами понимаете, я не изменился за следующие тридцать лет. И она догадалась обо мне. В её роду знали о существовании бессмертных богов. Я скрылся на севере, в Капернауме. Но она нашла, выследила меня тогда, когда её драгоценного отпрыска чуть не схватили римляне за организацию беспорядков. Видимо, Варавву кто-то предал из соратников. Префект, а может, и сам Антиппа узнали о готовящемся заговоре. Саломия хотела, чтобы я помог Варавве стать царём, потому и свела меня ближе с его соратниками, самыми приближёнными друзьями и единомышленниками. А потом случился его арест. И вот я с товарищами Иошу Вараввы ходил по окрестностям и пытался их вразумить притчами, логическими примерами и философскими убеждениями, отговорить от партизанских вылазок и убийства римских солдат, которые не виноваты, что их прислали, как рабов цезаря со всех уголков империи, на бессмысленную бойню. Ведь римские солдаты — это не обязательно итальянцы по своему происхождению или римляне по гражданству. Палестина была проклятой дырой, адским местом. И сюда посылались либо штрафники, либо наёмники и представители покорённых Римом народов, германцев, сирийцев, фракийцев, галлов, франков, греков и прочих народностей. Я просто пытался объяснить этим зелотам, что войной не решить тех проблем, которые угнетают их. Между делом обучал некоторых из них врачеванию. Иногда лечил их своими мазями, исцелял их родственников. А они думали, что это волшебство или чудо. Ведь познания неберов в медицине куда шире, чем у иудеев того времени. Сами понимаете…

— А может, это ты выдал его римлянам? — вдруг произнёс Яков.

— Ну да, повесь на меня теперь всех собак! — повысил голос Гэбриэл.

— Отец, ну хватит его подозревать во всех смертных грехах… Значит, ты лечил и зелотов, и римских воинов, когда к тебе обращались. И спасал тех, кого иудеи считали мёртвыми? Это ты воскрешал их? — догадался Лука.

— Да. Но все эти люди не были на самом деле мёртвыми, они были или в забытьи, или без сознания… Что же до зелотов, то они не понимали меня и моих поучений, только кричали о мести римлянам, жаждали освободить своего истинного царя, хотели свергнуть Ирода Антиппу и его жену потаскушку Иродиаду. Они были доверчивы как дети, поэтому и объяснять я им стал как детям неразумным, притчами и сказками. Тем более что Иошу уже говорил с ними притчами. И эта форма повествования была им знакома.

— Сколько тебе было тогда лет? — поинтересовался Лука.

— Чуть больше шестисот лет. Да, я выглядел точно также как и Иошу Варавва, лет на тридцать. Мы казались ровесниками, умудрёнными, которым по тридцать лет. Только я был гораздо вышего его, как, впрочем, и выше остальных палестинцев.

— Но как ты оказался на кресте? — подозрительно спросил Яков.

— Это отдельная история. И к бен Пентари не имеет отношения. Но она касается нашего рода, рода Натуру. Со временем среди товарищей Вараввы у меня появились преданные друзья. Никодима и Иосифа Аримафейского вы знаете. Но также верным другом был и брат Иошуа бен Пентари, Иуда Дидим Фома, о котором я уже говорил. А также Иешуа га Ноцри или Иешуа-назорей, которого вы знаете, как самого младшего из апостолов, Иоанна, которому во время тех событий было около семнадцати. Иешуа га Ноцри был фарисеем и приёмным сыном Иосифа Аримафейского; он готовился поступить в Синедрион, но этому не суждено было случиться, к сожалению. При случае я расскажу его историю… Я послал Иуду к старейшинам Синедриона. И через фарисея Никодима узнал, можно ли что-то предпринять. Никодим вышел на Иосифа Аримафейского, а тот был дружен с Пилатом. Ну и, сами понимаете… дружба многое может сделать… и деньги.

— Иуду послал ты? Не он сам предал вас? — изумился Яков.

— Нет, Иуда-Фома, младший брат Иошу бен Пентари, то есть Вараввы и младший Иаков хоть и были товарищами по подполью, но они единственные делали всё так, как я им велел.

— Но откуда пошёл разговор о предательстве Иуды? Помнится, их было двое. В Евангелиях упомянаются оба Иуды.