Последний Магистр

– Честно говоря, я только на это и надеялась. Воцарилось недолгое молчание, которое снова прервал Ильверс:

– Кто тебя бил?

– А тебе-то какая разница?

Она резко отвернулась, но Ильверс все-таки заметил, как задрожали губы.

– Скажи мне. Будет правильно, если они отправятся к предкам.

– Разве?

– Думаю, да.

Тиннат шмыгнула носом.

– Тогда, маг, тебе надо зайти к Красавчику. Может, заодно и мой меч заберешь…

– Хорошо. Дэйлор закрыл глаза, сосредоточился. Силы вокруг было предостаточно, чтобы вымыть боль в голове. Почувствовав себя вполне здоровым, Ильверс поднялся на ноги. Они находились в маленьком погребе; тусклый свет едва сочился сквозь вентиляционное отверстие под потолком. А люк наверху был, как и следовало ожидать, закрыт – и не просто закрыт, а придавлен чем-то тяжелым.

– Пойдем, – сказал Ильверс, – заберем твой меч.

В тот день у Красавчика было омерзительное настроение. С утра он размял кулаки на знаменитой Лисице, о которой ходили легенды среди ночных братьев Алларена, но от этой наиприятнейшей процедуры солнце не стало ярче, а горка золотых монет – больше. Даже получасовое развлечение с одной из наложниц не улучшило положения дел.

Поэтому после обеда Красавчик сидел в спальне мрачный и занимал себя тем, что ел вишневое варенье и плевался косточками в стену, тщетно пытаясь попасть в высохшие останки раздавленного когда-то таракана. Получалось плохо. Словно этот давно убитый таракан все еще умудрялся отползать в сторону от летящего орудия мести. Наконец, придя в состояние крайнего раздражения, Красавчик запустил в стену всю вазочку с недоеденным вареньем и, ругнувшись, распахнул дверь в коридор.

– Эй, парни! Волоките сюда того мага, будь он неладен! Я его живо приведу в чувство… И девку, девку давайте сюда! Его охрана, насчитывающая троих ночных братьев, не пошевелилась. Они как сидели, привалившись к стене, так и остались сидеть.

– Спите вы, что ли? Остолопы!

Красавчик размахнулся и пнул ближайшего детину, но тот, вместо того чтобы испуганно вскочить на ноги, начал медленно заваливаться набок, как тюк соломы. – Эт-то еще что?..

Он не договорил. Приоткрыв рот от изумления, смотрел, как из-за угла медленно появился высокий мужчина. А за его спиной, гаденько ухмыляясь, скользила бесшумно Лисица Тиннат.

– Маг? – прохрипел Красавчик. Он судорожно пытался понять, когда и где допустил ошибку и почему чародей, не имея под рукой никаких компонент к заклинаниям – ну, всяких там жабьих голов или птичьих лапок, – столь неожиданно оказался на свободе. Мелькнула мысль о том, что надо бы попробовать договориться с ним, заключить выгодную (разумеется, взаимно) сделку, но… Красавчик не успел. Воздух сделался вязким, как клейстер; Красавчик потянул его в себя и с ужасом осознал, что не может сделать ни единого вдоха. Прошло мгновение. Другое. Перед глазами замельтешили разноцветные пятнышки; грудь разрывалась от напряжения. Красавчик и сам не заметил, как очутился на полу. Сверху к нему наклонилась Тиннат, и холодное торжество в ее глазах было последним, что он увидел.

Вечером того же дня Томми Ловкач закатил грандиозную пирушку в честь Ильверса. Были приглашены только избранные – самые лучшие, по мнению Ловкача, воры и убийцы его двора, а также те, кто раньше служил Красавчику и пришел присягнуть на верность Томми. Ибо земли, которыми заправлял убитый хозяин двора, по закону все тех же ночных братьев перешли к победителю. К Ловкачу то есть.

Виновник торжества, Ильверс – Маг-Ходячая-Смерть, едва дождался момента, когда смог улизнуть в свою комнату; голова трещала от духоты, от запахов пота и кислого вина. Желудок по причине обильной пищи и того же плохонького винца недовольно сжимался, грозя вывернуть все съеденное обратно.

Поэтому Ильверс не без удовольствия растянулся на кровати, закрыл глаза и провалился в душный, изматывающий сон. Странные слова крутились в голове, он не помнил, где раньше мог их слышать. Не иначе, ожила память предков и подсовывала совершенно ненужное теперь знание.

И взойдет на вершину горы последний Магистр, страшный ликом.

И будут слезы мира сего ему временем и пищей.

И наступит конец времен для народа дэйлор, благословенного землей.

Несколько раз он просыпался, снова засыпал, и под конец ему привиделось…

Он шел, поддерживаемый под локоть своим последним учеником, что согласился разделить бремя. Невыносимо было ступать по черной площади, каждый шаг отзывался ноющей, надоедливой болью в позвоночнике. Да и немудрено – сколько декад прошло с того момента, как юный маг покинул кокон?

– Не печальтесь, Магистр, – тем временем прошамкал человек, за долгие годы ставший братом, – быть может, все еще возвернется на круги своя.

Оставалось только качать головой.