Последний мятеж

Так вот: шестеро киборгов идут по лесу, а на них нападают всякие чудовища – многорукие, многоногие, многоголовые и исключительно зубастые. Они прыгают с деревьев, выныривают из-под земли, выскакивают из чащи. Они могучи и ужасны, только их подводит привычка орать и реветь перед атакой. Поэтому наши почти всегда успевают пульнуть ракетой, кинуть гранату или стрельнуть из лазерного пистолета. Только путь их далек и долог, а чудовищ вокруг водится очень много, и герои по одному погибают. Одну девушку-суперменшу двухголовый монстр прямо разрывает на части вместе со скафандром. Наши герои уже забыли взаимные распри и мужественно прикрывают друг друга, даже жизнью иногда жертвуют. Только их все равно становится все меньше, и к тому же у них начинают кончаться патроны. А вот у чудовищ, наоборот, появляются всякие пушки и пистолеты. Дело явно идет к рукопашной…

– Пашка, ты опять?! Опять эту ерунду смотришь?!

Шаркая тапочками, бабушка пересекла крохотную комнату и выключила телевизор.

– Ба-абу-уля, это же про Мертвые земли-и! Ну, бабу-у-уля!

– Хватит ныть! Нет никаких Мертвых земель! Шел бы лучше погулять – красота-то какая на улице!

– Что, опять снег выпал?

– Ну да! В наше-то время такого и не видел никто – что зима, что лето. А с тех пор, как дамбу в Беринговом проливе разобрали, красота – холодно только…

Пашка вскочил, сдернул с гвоздя куртку и кинулся к двери.

– Смотри, осторожней: там буровиков на вахту собирают!

Он стоял на крыльце, задрав голову, и пытался губами поймать снежинку. Это была почти сказка, но все портил шум двигателя, обрывки песен и мат.

На той стороне улицы – наискосок влево – длинный одноэтажный барак. Там живут рабочие-буровики. Раз в две недели одних привозят с вахты, а других увозят. Вход в барак только один – посередине. Низкое крыльцо помещается между двумя холмами из консервных банок, бутылок и пузырьков из-под одеколона. Возле крыльца урчит двигателем вахтовка – трехосный КАМАЗ, к которому приделан кузов от пассажирского автобуса. Двое начальников в куртках из кожзаменителя вытаскивают по одному из барака рабочих и вытряхивают у них из карманов и рюкзаков бутылки. Они бросают бутылки на землю, стараясь разбить, рабочего запихивают в автобус и идут за следующим. Они увлеклись этим делом и не замечают, что автобус не наполняется, потому что рабочие изнутри отжали заднюю дверь, по одному вываливаются наружу и расползаются в разные стороны, прихватив уцелевшие бутылки. Впрочем, начальники тоже, наверное, не сильно трезвые…

Пашка поймал наконец снежинку и счастливо засмеялся. Ему захотелось предстать перед этими людьми этаким широкоплечим красавцем в гибкой броне и с винтовкой. Он уже хотел так и сделать, но вспомнил про бабушку и передумал. Лучше он проверит, на месте ли его богатство!

Опасливо оглядываясь по сторонам, Пашка обогнул мусорную кучу и подошел к соседнему крыльцу. Возле самой стены он встал на колени и отодвинул в сторону заветную доску. Здесь, в норе под крыльцом, раньше жил Бобик, которого съели бичи, а теперь, прикрытое тряпками, лежало его сокровище. Пашка не стал его доставать, а только пощупал – на месте ли? Он был на месте – почти целый американский кевларовый костюм! Ну и что, что на груди и спине у него дырки от самодельной кумулятивной пули, зато все остальное цело, как в кино! Они с пацанами нашли его летом: Федьке достался шлем со стеклом, а Сереге ботинки, только они ему велики…

Доски-горбыли над головой заскрипели, и Пашка замер в испуге. Раздалось сопение, хриплый надсадный кашель, и он вздохнул с облегчением: это всего лишь сосед дядя Кузя вышел на крыльцо. Этот – свой, этот – не выдаст! Пашка вылез из норы, отряхнул колени и поздоровался. Сосед не ответил.

Так же, как он сам недавно, дядя Кузя стоял, подняв лицо к небу, только при этом сильно покачивался из стороны в сторону:

– Ит из сноуин! Ит из сноуин…

Услышав английские слова, Пашка решил, что подходящий момент настал, и попросил:

– Дядя Кузя, а дядя Кузя! Расскажи, как ты попал в плен! Расскажи! Ты же обещал!

– Ноу… Ноу Кузя! Ай эм Смит… Грустно мне, Паша… Дисплей у меня тогда заело…

Сосед вздохнул, опустился на четвереньки и начал блевать. Из его спины между лопаток, как всегда, торчали клочья ваты. Оно и понятно: где же найти телогрейку на такие-то плечи!

– Пашка! Пашенька! Ты куда подевался?

– Тут я, бабуля! – Он оставил соседа и подошел к своему крыльцу, где бабушка зябко куталась в изъеденную молью шаль.

– Ты вот что, Пашенька… Я и забыла совсем: хлеба-то у нас и нет на вечер, а скоро уж дед вернется! Сгонял бы ты к матери, а? Заодно отнесешь ей майонезу – я как раз пару баночек прикупила к празднику…

Как всегда в таких случаях, любимый внук притворно надулся:

– Вот еще! Буду я мотаться туда-сюда! Видишь, какая погода?

– Ну, Пашенька, это же рядом совсем! И майонез отнесешь – она рада будет!

– Ага, рада! А я? В 8:30 вторая серия, а у нас дома телевизор черно-белый! И экран моргает… когда папа на связь выходит!