Последний мятеж

– Да, понимаешь: съел народ своего героя.

– В каком смысле?!

– В прямом. И с соседями поделился!

– Блин, куда я попал?! И где мои вещи?! Нет, ну бывает же черная неблагодарность! Я-то думал, что подобное обращение с выдающимися людьми появилось позже – как результат порчи нравов!

– Опять ничего не понимаешь, Коля! Или ты думаешь, что односельчане с воем набросились на израненного, изнеможенного воина и растерзали его? Ничего подобного! Его вылечили, откормили, отпоили, несколько дней праздновали великое событие, и, в заключение праздничных торжеств, его убили, разделали, поделили и съели. Причем совершенно добровольно с его стороны.

– Однако!

– А как же иначе он мог отдать людям свою силу, мужество и, главное, удачливость? Я, правда, не все пока запомнил, но приблизительно могу перечислить, что где у тебя помещается. Решительность, например, в надбровных дугах.

– А прыгучесть – в коленках?

– Не угадал – в пальцах ног. И это очень удобно, потому что их много. А если разобрать по суставчикам…

– Бр-р, прекрати! Прямо по Высоцкому: «Зачем аборигены съели Кука?»

– Не переживай, Коля! Я, конечно, не ахти какой специалист по теории, но мне кажется, что это ситуация вполне обычная и заурядная: люди друг друга ели, едят и есть будут. Ты не допускаешь мысли, что современный подвид человека, к которому мы с тобой относимся, и возник, точнее, оформился в результате вот такого безобразия?

– Как-то я не очень задумывался, честно говоря. Бывает естественный отбор, бывает искусственный, встречал даже термин «естественный искусственный» отбор. Только все время почему-то думается о борьбе с хищниками, с силами природы и так далее… Давай, прочитай мне лекцию о пользе людоедства!

– Запросто! Тем более что время пока терпит.

– Давай-давай, ты ведь жизнь-то учил не по учебникам!

– Скажем: не только по учебникам. Помнишь, я тебе рассказывал про совсем дремучий мир, где только-только встает заря человечества?

– Да, очень аппетитный мир! Надеюсь, что это лишь один из возможных вариантов возникновения Homo sapiens!

– Я, честно говоря, тоже так думаю. Но давай проедем дальше. Вот наш вид возник и как-то там слегка развился. В ваших книжках пишут, что биологическая эволюция уступила место социальной, так?

– Наверное, ну и что? В твоем родном племени людей ели? И как быть с древним табу на убийство? У меня-то сложилось впечатление, что именно запрет на убийство своих и дал преимущество… ну, в случае моего мира – кроманьонцам. Гипотеза у меня такая: одни додумались до «не убей», а другие не успели – и вымерли.

– Договаривай уж до конца: съели твои кроманьонские предки неандертальцев, хотя они и были не глупее!

– Ну, может, и съели…

– Съели, чего уж там! Вот ты и книжки читал, и в мирах древних побывал, скажи: есть у человека какие-нибудь естественные враги, кроме холода и голода? Можешь ты представить, хотя бы теоретически, некоего хищника, для которого человек был бы, так сказать, кормовой базой? Нету такого! И никогда не было!

– Мы же не все миры обошли, Вар. Вдруг где-то есть и такая ситуация?

– В принципе, такое можно представить, конечно. Но, по-моему, это маловероятно: там наш вид или вовсе не возникнет, или получится такое, что сделает этот мир вообще не параллельным. И мы туда не попадем.

– Логично. И что дальше? И при чем тут колдовство и магия?

– Дойдем и до магии. По моим наивным представлениям, до того, как люди начали курочить под себя окружающую среду, они жили в двух крайних ситуациях: когда есть куда расползаться-разбегаться и когда уже больше некуда – кругом плотно упакованы соседи, как здесь. Я, между прочим, сам первый раз в такой ситуации.

– Да уж, в лесу и тундре с охотниками как-то спокойнее и привычнее…

– Это только так кажется, хотя и мне с ними гораздо уютнее.

– И твоя родня такими магическими глупостями не занималась?

– Привет! Еще как занималась! Наш Шаман, конечно, кое-какие углы сгладил, но, в принципе, у нас тоже была сплошная магия. Только ее, конечно, никто так не воспринимал. Вот ты думаешь, что пацаны бросают копья в нарисованного оленя для тренировки меткости? Ничего подобного! Выражаясь твоими словами, это сугубо колдовское действо, которым нужно овладеть, прежде чем тебя допустят до настоящей охоты. Да и взрослый охотник не встанет в засаду, а пойдет вместе с загонщиками, если не сможет поразить рисунок. Или, скажем, чтобы пройти посвящение в воины, кроме всего прочего, нужно одержать хоть одну победу в поединке со своими. Ты бы назвал эти поединки учебными или тренировочными, а на самом деле это чистая магия! Работает принцип симметрии: смог победить здесь, сможешь и там – в настоящем бою.

– Ну, знаешь ли, так все можно превратить в магию!

– А оно так и есть. Понимаешь, ваши понятия «колдовство», «магия» появились как противовес понятиям «религия» и «наука». А пока не было одного, не было и другого!

– А что же было?