Последний министр

— Послушайте, Александр Дмитриевич, я смотрю у вас в вашем министерстве заняться нечем. Вы бы только остальных под свою гребёнку не равняли. Я кажется говорил вам, что у меня нет времени и что принимаю только по срочным вопросам, безотлагательным? Говорил. Так вы меня, конечно извините, но какого черта вы мое время разбазариваете на пустой трёп?

— Пустой значит? — уточнил Протопопов.

— Не пустой разве? Разговаривать нам право не о чем, а все, что вам следует знать и все, что касается вашего ведомства, касаемо военного округа, находится в полном распоряжении небезызвестного вам господина Балка. Вот и ступайте туда, запросы делайте, все там…

Хабалов не договорил. Потому как перед ним на стол легла одна любопытная бумага, которую Протопопов достал из внутреннего кармана своего пиджака. Подвинул бумагу по столешнице ближе к генералу.

— Ознакомьтесь, Сергей Семёнович.

— Это что за номера?

— Повестка, которую согласно ст. 377 УУС я вам вручаю. Распишитесь.

Хабалов начал читать вслух текст повестки и все больше хмуриться.

— Хабалов Сергей Семёнович, требуемый к следствию по главе 4, статье 108, пункт 6 «Шпионство», 13 января 1917 года в 16.00 обязан явится по адресу Набережная реки Фонтанки, до 57, для дачи разъяснений. — глаза генерала на лоб вылезли. — Чего?!

— Ах да, — Протопопов достал ручку и зафиксировал на повестке время ее вручения. — Вы, Сергей Семёнович, тоже распишитесь, что получили, так положено.

— Ничего я подписывать не буду!

— Не будете, значит согласно ст. 382 УУС вызовем двух свидетелей из числа ваших солдат или офицеров. Я заявлю им отказ призываемого, то есть ваш, — заявил Протопопов. — И тогда будем разговаривать по другому.

— Это ещё как? — насупился Хабалов.

— А вот так, что по ту сторону дверей крепкие вооружённые ребята стоят. Будем вас арестовывать.

— Генерал-лейтенант Хабалов — шпион? Вы там с ума посходили в своём министерстве!

Хабалов вскочил с необычайной для своего возраста прытью. И принялся рвать вручённую повестку на клочья.

Протопопов же резко встал из-за стола и схватил генерал-лейтенанта за грудки. Хабалов опешил, но надо отдать ему должное, не растерялся — потянулся за лечащим в ящике стола пистолетом. Собирался ли он пристрелить Протопопова — неизвестно, но истинным мотивов генерала узнать не пришлось. Министр больно ударил Сергея Семёновича по руке. Поднял генерала из-за стола и впечатал в стену.

Дабы отбить у Хабалова все желание сопротивляться и заодно угомонить молодецкую удаль, Александр Дмитриевич подсёк генералу ноги и усадил на пол, напрочь скрутив в бараний рог.

Вот будет картина, если какой военный решит сунуться в кабинет к своему генералу. Министр внутренних дел сидит верхом на начальнике Петроградского Военного Округа. Но никто в кабинет в ближайшие минуты не зайдёт, а если попытается, то окажется скрученным рядом с генералом — Федя имеет на то четкий приказ. А Федя приказы умеет выполнять, в чем Протопопов успел убедиться лично.

— Отпусти ублюдок, удавлю суку такую, как клопа! — пытался извиваться Сергей Семёнович, брызжа слюной.

— Ты меня лучше послушай, я не буду повторять.

— Убью…

Ладно.

Сам напросился.

Протопопов как следует надавил на грудь генерала коленом выпуская воздух, как из сдувающегося воздушного шарика.

— Пхэ-пхэ-фх… — начал задыхаться Хабалов, жадно хватая ртом воздух.

Зато замолчал.

— Ты сидишь на динамите, старый ты дурень. Своей сморщенной жопой сидишь. И фитиль своими же руками поджег. А как у офицера у тебя видать кишка тонка все исправить. Или не в этом дело?

— Отпусти… — звучало уже не так угрожающе, как прежде. — Не шпион я!

— Мне агентура обратное докладывает, что ты с немцами трешься! О сепаратном мире думаешь, потому развёл здесь черт пойми что! — шипел Протопопов. — Я думаешь к тебе просто так пришёл, повестку вручить? От нечего делать? Так нет же, я предупредить старого дурака пришёл, чтобы одумался и опомнился, пока не поздно.

Протопопов убрал колено, чтобы Хабалов мог отвечать, да и чего не хватало, не задохнулся. Заслышав обвинения в сношениях с Германией, Сергей Семёнович как то разом умерил пыл и натурально испугался. Не испугаешься тут — по 108 статье предусматривалась смертная казнь и оправдательные приговоры по ней не были частым явлением.

— Отпусти…поговорим спокойно, слово офицера даю, не буду больше чудить.

Александр Дмитриевич отпустил, сел обратно на стул. Пистолет на всякий случай поднял с пола и сунул себе за пазуху. Как ни в чем не бывало сложил руки на столешницу.

Генерал медленно выпрямился, поправил свой съехавший мундир. Красный весь. Пошатывается, видать кровь в голову ударила со всей силой напора. Но надо признать, что слова сказанные Протопоповым подействовали на генерала. Не зря Александр Дмитриевич рисковал. Если бы не сработало — Хабалова пришлось бы устранять на месте. После таких дел, если они не задались, в живых собеседников не оставляют.

Слишком много риска.

Хабалов поставил перевернувшийся стул на ножки, присел. Гулко выдохнул. Положил руки на стол, которые ходили ходуном.