Последний министр. Книга 3 (СИ)

— Срать они хотели на присягу, дадут новую, если понадобится. Скажу больше, мне доложено о том, что так называемые «оборонцы» готовят на обсуждение один любопытный пораженческий законопроект, который они намереваются протолкнуть в самое ближайшее время. А прямо сейчас текст гуляет по промышленным предприятиям, по гарнизонам, дополняется все более радикальными положениями...

— О каком тексте речь? — насторожился Государь, хмурясь и добавляя. — Ты же сам сказал, что предпринимаемые тобой меры позволят контролировать рабочих и солдат? Так?

Николай говорил о той части мер, которая касалась интеграции солдат Петроградского военного гарнизона на столичные промышленные предприятия.

— Людей не хватит, а те, что есть будут только тушить пожары и предупреждать возгорания, но не смогут решить проблему целиком, — ответил министр.

Говорил Александр Дмитриевич о нашумевшем скандальном приказе за номером 1, выданным на ура Петросоветом, который в оригинальной истории был принят только в марте, более чем через месяц от отписываемых событий. Да, упоминания сего приказа Александром Дмитриевичем было своего рода блефом и даже перевиранием, ведь фактически приказа ещё не существовало. И теперь вопрос — будет ли он принят в принципе, мир то менялся на глазах. При этом основной части текста в том виде, в котором он был опубликован в официальном выпуске «Известий» на данную минуту не существовало, он родился хаотично и безлико во время заседания Петросовета. Однако тот факт, что текст ещё не согласован и не опубликован вовсе не значило, что его основные положения уже не сформулированы на различного рода тайных заседаниях масонов и сочувствующих им лиц.

Тем более, что ноги у сего приказа росли от Керенского и Чхкидзе...

— Что о тексте, то его главный посыл — сделать армию нашего отечества недееспособной и безопасной для врага, — продолжил Протопопов. — Как следствие, капитуляция России со всеми вытекающими последствиями.

— Вздор, — не хотел соглашаться Император.

— А как иначе, если базисная идея этих кривотолков — лишить офицеров возможности отдавать приказы, — не отступал Протопопов.

Говорить о том, как звучало в оригинальной истории, где речь шла о выборных солдатских комитетах и прочее, прочее, прочее — министр не стал. Самих комитетов не существовало, но вот посыл был более, чем ясен — приказ нацеливался на отмену основополагающего армейского принципа единоначалия ввиду чего произошло повальные падение дисциплины и боеспособности воинских частей. Это была суть этого приказа и именно это должен был знать Николай.

— Если мы допустим, чтобы эти кривотолки оказались воплощены в жизнь, то это похоронит сначала всю армию, а следом и Отечество целиком, — настаивал Протопопов.

— Есть конкретные имена? — после небольшой паузы спросил Государь.

Протопопов вместо ответа снова нырнул за пазуху своего пальта и достал оттуда листки, содержащие материалы расследования о деятельности террористической группировки.

— У меня сейчас немало боевых ребят, которые контролируют Петроград. У нас хватит сил провести конференцию, даже если антипатриоты попытаются нам в этом начинании помешать. Но я отнюдь не исключаю штурма, Государь. Поэтому нам с вами жизненно необходимо подкрепление в лице генерала Келлера. Но Фёдор, чтобы перейти к активным действиям должен получить приказ...

Николай думал.

— Значит война, — наконец, вымолвил он. — Я немедленно распоряжусь выслать Алексеева в Крым и отдать вместе с ним под трибунал всех и каждого, кто находится в списке террористов.

— Ты видимо не понимаешь, — мягко перебил Протопопов. — У въезда в Царское село стоит целая казачья сотня, которая предана Алексееву. И они пойдут на штурм Александровского дворца, если твой приказ пойдёт вразрез их интересам и ожиданиям.

— Этого не будет.

— Я бы не стал проверять, а воспользовался возможностью все исправить. Новая реальность такова, что никому не нужен Государь, который принимает непопулярные решения.

— Предлагаешь выехать из Царского села? Мне, Государю, бежать... — Николай аж поёжился. — Это все неправильно.

— Бежать. Сверкая пятками, если ты не хочешь положить здесь ни в чем неповинных ребят из дворцовой полиции, которых казаки возьмут не умением так числом и всех перестреляют, — подтвердил Александр Дмитриевич. — И если ты не хочешь чтобы к завтрашнему утру по Петрограду зачитывали манифест о твоём отречении, также покрытый кровью. Только теперь твоей кровью. И кровью твоих близких.

Николай колебался.

Привычный для него мир разом рухнул.

Глава 17

«Есть лучшие стартеры, чем я, но я сильный финишер». Усэйн Болт

Год 1917, январь 18, Царское село, Александровский дворец, приёмная Государя. Ближе к полудню.

— Ты прав... — эти слова давались Государю с большим трудом и даже звучали особенно скрипуче, как будто на зубы у Николая попал песок. — Надо уходить отсюда. Нечего здесь более оставаться.