Последний министр. Книга 3

Вокруг Александра Ивановича растеклась внушительная лужа крови. Кровопотеря была более чем значительной и очевидно, что без срочной медицинской помощи, Гучков долго не протянет, по крайней мере в сознании. В лучшем случае ещё час (и это учитывая богатырское здоровье революционера), а потом Александра Ивановича начнёт рубить наглухо. Раны может и были не сколько незначительными, сколько в обычной ситуации не угрожающие жизни, но кровотечение следовало остановить незамедлительно, а в текущих условиях это было невозможно сделать при всем желании.

Однако кто-кто, а Гучков показал себя как настоящий мужчина. Это Александр Дмитриевич был готов признать и к подобной черте характера, пусть даже у врага, относился уважительно.

Протопопов, остановившись у истекающего кровью революционера, присел на корточки напротив Александра Ивановича. Положил руку ему на плечо, отчего Гучков вздрогнул и с трудом открыл глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга.

— Ты хоть и мудак, Саша, но в отличие от остальных мудаков, показал себя мужчиной и потому ты достоин умереть, как мужчина, — медленно, шепотом проговорил Протопопов так, чтобы его никто не услышал. Ни на миг не отводя глаза от революционера.

После Протопопов достал свой револьвер. Открыл барабан, вытащил оттуда патроны — все, кроме одной. Вернул барабан на место и протянул револьвер Гучкову.

— Один патрон. Один выстрел. Полагаю, что ты сможешь распорядиться патроном по уму.

Александр Иванович смотрел на министра все тем же пожирающим взглядом, пистолет взял.

Протопопов выпрямился, развернулся и зашагал прочь, к выходу из камеры, в которой проторчал без малого полдня.

Он знал, что Гучков не выстрелит ему в спину. Знал и все. Хотя Александру Ивановичу ничего не стоило это сделать.

Так и произошло.

Такие как Гучков не стреляют в спину.

А когда Протопопов и Голицын наконец-то вышли из камеры, грохнул выстрел...

Глава 7

Глава 7

Дело уверенно подходит к вечеру. У моста на Заячий остров и по дороге к Набережной реки Фонтанка.

«Чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу».

Никколо Макиавелли в своей книге «Государь».

Из здания тюрьмы Протопопов и Голицын выходили спешным шагом.

Все потому, что оставалось крайне мало времени на то, чтобы успеть проскочить через мост на бронеавтомобиле. В любой момент оцепление могли прорвать и тогда уже через мост не только не проехать, но и пройти будет весьма затруднительно. Понятно, что такого сценария развития событий Протопопову хотелось избежать всеми доступными возможностями. Но все же пока начальник тюрьмы не давал распоряжения убирать своих людей из оцепления, хотя и тянуть тоже было больше некуда. Судя по тому, что приходилось наблюдать Протопопову, сами ребята, стоявшие в оцеплении на мосту, были вот-вот готовы расступиться и пустить на Заячий остров людскую лавину. Оно и понятно, никто из них не хотел мигом оказаться затоптанным сотней другой сапог горожан просто потому, «что нужно». Вероятность этого существовала весьма высокая.

Федя, все это время торчавший возле бронеавтомобиля, завидев Протопопова тут же бросил уже десятую папиросу и плюхнулся на водительское сиденье, перед тем как закрыть дверь, выпуская дым оставшийся в лёгких. Охранник министра не без удивления взглянул на премьера Голицына, которого, похоже, совсем не ожидал увидеть в компании своего босса. Особенно помня о том, что Николай Дмитриевич не выразил поддержки инициативам министра внутренних дел на недавнем совете кабинета. Но как известно времена меняются, и все могло радикально измениться после думского погрома. Поэтому — мало ли...

Как бы то ни было, как и просил Протопопов, броневик был заведён и подготовлен заранее, потому Федя, собственно, торчал на улице, чтобы не глушить мотор и иметь возможность выдвинуться сразу (но справедливости ради, стоит отметить, что была у Феди и другая задача, куда более важная). Сейчас же, стоило Александру Дмитриевичу и князю Голицыну сесть внутрь, как Федя тотчас дал по газам. Правда перед этим, Протопопов подозвал охранника к себе и что-то шепнул, что кстати вызвало неприятие у Голицына, но тот благоразумно решил молчать. А уже только затем, когда бронеавтомобиль ехал к мосту, Федя поинтересовался куда следует держать путь, хотя можно было предположить, что ответ он без того знает.

— Адрес у нас какой, Александр Дмитриевич? Куда едем то? — спросил охранник.

— Набережная реки Фонтанки дом 57, — откликнулся Протопопов, называя адрес своего министерства внутренних дел. — Вы же не против Николай Дмитриевич?

— Едем на Фонтанку, — кивнул Федя. — Понятно. У меня все готово, как вы велели, забыл совершенно сказать, Александр Дмитриевич.

— Спасибо, — кивнул Протопопов и похлопал своего охранника по плечу.