Последний наказ

— То так — Ратибор выглянул в тёмный переход вслед княгине. Непорядок, одну оставил…

— Так я о чём — продолжил мысль ключник — Душой измучена она, не телом. Не довезёшь до Новагорода так-то.

— Ну-ну! — прикрикнул Ратибор, уже холодея от сознания правоты старого слуги.

— Верно говорю. Ты вот что… Тут одна ворожея есть, порчу там снимает, тягости непосильные душевные… Позвать?

Ратибор задумался. Тёмное дело, колдунья…

— Нет — отмёл он сомнения — Не пойдёт. Не обижайся.

— Ну тогда хоть в баньку ей, а? Баньку мигом истопят… И девки сбегают, которые остались… Банька, конечно, не ворожея, а всё тяготу снимет малость. А?

Ратибор снова подумал. Да, банька — это подходяще. Вот только…

— После баньки в дорогу, на мороз — живо простуду схватишь…

— Так и ночуйте ещё ночь! Отдохнёт, отмякнет малость госпожа твоя. Дело я говорю, Ратибор Вышатич.

Витязь тряхнул головой. В самом деле, покуда татары под Владимиром… В конце концов, что такое один день?

— Будь по-твоему, старче.

— Ну вот и ладно — обрадовался старик.

…

Ратибор проснулся оттого, что рука коснулась холодного металла, и только спустя мгновение осознал — рука просто отреагировала на непонятный шум, схватив рукоять меча, покуда голова спросонья прогревалась.

— Что там, Вышатич? — княгиня тоже проснулась, села на лавке.

— Сейчас узнаем, госпожа моя… — витязь взял свечу, зажёг от углей лучину, от неё свечку. Подошёл к двери, отпер могучую задвижку. В тёмных переходах княжьего терема не горел ни один огонёк. Витязь постоял, размышляя. Можно, конечно, пойти и разузнать… Но инстинкт телохранителя противился тому, чтобы оставить княгиню одну, а послать было некого…

— Пойдём-ка, Вышатич — княгиня Лада возникла сзади, уже одетая и подпоясанная, даже волосы убраны — когда успела? Витязь почувствовал к ней особое уважение. Так быстро собраться не каждый кметь в дружине княжьей мог… Ладно.

В освещённой там и сям прилепленными разномастными свечками горнице было довольно людно — должно быть, вся оставшаяся тут, в Ростове, княжая челядь собралась.

— Гонец из-под Владимира прибыл — старший ключник, тот, с кем они вчера договаривались о ночлеге, дышал тяжело, как загнанный — Беда, братие… Пал стольный город Владимир, позавчера ещё пал. А вчера, похоже, и Суздаль взяли.

Ратибор смотрел на старого ключника, и видел всё, как сквозь текучую воду. Всё… Вот теперь всё…

Он обернулся, взглянул в огромные, сухие глаза княгини Лады.

— Собирайся, госпожа моя. Уходим быстро.

— Куда вы? Солнце почитай зашло, ночь вот-вот… Да и ворота уже закрыли, поди! — всполошился старый ключник.

— Закрыли — откроют! — отрубил витязь.

— Не откроют — старик был твёрд — Ещё вчера открыли бы. А нынче… Никакого серебра не хватит, Ратибор Вышатич. Ибо мёртвым серебро ни к чему.

Витязь сгрёб старика за рубаху — тот часто задышал.

— Пойми и ты меня, старик. Нельзя нам ждать. Завтра… Завтра татары тут будут. Уж ты мне поверь.

…

— …Едрить твою в дышло и в кочерыжку, и во все дырки!!! — подвёл итог переговорам с городской стражей Ратибор, не желая более сдерживаться.

— Проваливай! — калитка караульного хода захлопнулась с железным лязгом. Некоторое время витязь стоял, тупо глядя на окованную железными полосами низенькую дверцу. Покосился на стоявшую чуть поодаль княгиню, оглаживающую коней.

— Прости меня, госпожа — сокрушённо произнёс витязь, подойдя вплотную — Хреновый из меня философ. Не убедил.

— Погоди-ка, Вышатич — княгиня направилась к двери в караулку — Сейчас я… Да не иди за мной, прошу тебя!

Ратибор, чуть поколебавшись, остановился. Издали увидел, как постучала княгиня, как открылось окошко. Спустя минуту открылась и дверца. Ещё чуть, и молодая женщина идёт обратно. Заскрипела, отваливая, створка ворот.

— Поехали, Вышатич — Лада вскочила в седло, без лишних слов направляясь к воротам. Витязь ошарашенно последовал за ней.

Когда тяжёлая створка с гулом захлопнулась за ними, и послышался скрежет задвигаемого бруса-засова, витязь не выдержал.

— Как удалось тебе, госпожа моя? Я им десять гривен предлагал…

— А я просто попросила. По-человечески.

…

— Ну вот и Волга, госпожа моя.

Восток едва светлел, и гладь замёрзшей реки призрачно белела перед двумя всадниками. Витязь пристально вглядывался вдаль, силясь различить детали в тёмной массе леса на том берегу.

— А где Ярославль, Вышатич? — тихо спросила княгиня.

— Ярославль там — Ратибор махнул рукой куда-то направо — Токмо мы пойдём в другую сторону.

Он снова помолчал.

— Сегодня нам надо пройти как можно больше. Возможно, после это будет трудно. Первое, что сделают татары — заступят все торные пути.

Ратибор послал коня вперёд, держась правого берега. Подуставшие за ночь кони недовольно всхапывали, но шли-таки довольно бодрым шагом, невзирая на глубокий снег. Мешки с припасами колыхались за спиной, перемётные дорожные сумы висели на луке седла. Возможно, и правда следовало взять запасных коней?