Последний наказ

У ворот княжьих хором их встретил молодой князь Всеволод, старший сын Георгия Всеволодовича, с боярами. Ничего не скажешь, вроде как с почётом встречают. Вот только не почёт нынче нужен послам рязанским…

— Привет тебе, славный боярин рязанский, и вам, господа рязанцы. Батюшка сам не может сейчас принять вас, вы уж не серчайте, меня вот послал. Располагайтесь, отдохните с дороги, а завтра…

— И мы прощенья просим, молодой князь — боярин Вячко поклонился ровно настолько, насколько это полагал этикет — Только не до отдыха нам сейчас. Каждый час нынче дороже золота. А потому прошу тебя, проведи к отцу.

* * *

— … И как это ты, милая, собралась в такую даль, да без свиты… Девку какую с собой взяла бы… Я бы ни за что не решилась…

— Торопились мы очень. Татары могли путь заступить. Пришлось верхами в ночи скакать, с полуста витязями. Нету у меня таких-то девок, матушка…

— Ой, горюшко…

В светёлке было немало народу — великая княгиня Агафья Всеволодовна с невестками, внучка её, да молодая совсем девчонка по прозванию Прокуда — какая-то родственница Агафьи, да какие-то приближённые девки. Спрашивала сейчас молодая княгиня, жена младшего сына князя Георгия. Княгиня Лада сидела в углу, держалась скромно, но с достоинством.

— Ой, а правду говорят, будто у этих самых татар бороды нету, а ноги-руки шерстью заросли, ровно у баранов?

— Не знаю, я их не видала вблизи-то. Вот мой оберегун, Ратибор Вышатич, тот видал. Он ещё на Калке с ними свиделся.

— А где он, кстати? — спросила княгиня Агафья — Чтой-то не видно его. Непонятно даже, как возможно сие!

Женщины звонко расхохотались. Ратибор, слышавший всю беседу до последнего слова, тоже усмехнулся. Годы службы вятшим витязем у князя Ижеславского не пропали зря, и ему вовсе не обязательно было толкаться у всех на виду, чтобы держать ситуацию под контролем. Дверные проёмы да тёмные углы на что?

И ещё где-то в самой глубине возникло сложное, горько-завистливое чувство — как смеются легко, не учёны ещё татарами…

— Слышь, Ратибор Вышатич — вновь подала голос княгиня Агафья — Выдь, покажись!

Женщины снова засмеялись было, но разом оборвали смех — витязь возник, будто из ниоткуда.

— Звала, матушка?

— Фу ты, леший, аж напугал! — княгиня Агафья даже перекрестилась — Как-то у тебя выходит сие…

Витязь сдержал ухмылку. Не так уж и сложно это — на мгновение отвести всем глаза и в три размашистых бесшумных шага преодолеть расстояние от полутёмной двери до ярко освещённой середины светёлки.

— Рассказал бы ты нам про татар, кто они такие? Что за люди, что все их боятся? Вот тут намедни чернец Акинфий сказывал, будто сие есть народы библейские Гога и Магога, что из преисподней вышли, дабы весь свет сгубить.

Витязь задумался. Про себя он питал некоторую робость перед книжным учением. Кто его знает, а может, и правда гога-магога? Раз пишут люди учёные…

— Как сказать тебе, матушка… Степняки и степняки. Только росту все невеликого, и чернявые, не то, что половцы белобрысые. Ноги кривые, оттого, что с коня не слазят даже по нужде малой, да и по большой не всегда — так всё с коня и делают (женщины прыснули сдавленным смехом). И не моются никогда, как говорят, оттого дух от них тяжёлый — витязь чуть улыбнулся — особенно ежели шестопёром или булавой ошарашить — хоть нос зажимай (женщины снова прыснули).

— А чего ж все так боятся их? Чего боярин ваш прибежал у князя нашего подмоги просить?

И тут Ратибор разозлился по-настоящему, даже скулы свело. Ну-ка, потише, прикрикнул он на себя мысленно.

— А оттого, матушка, что много их. И вместе они, а мы поврозь. И ежели не поможет князь Владимирский нам, то вскорости ты сама их узреешь во плоти. Вот здесь, в стольном граде вашем Владимире.

— Ну, то дела великого князя — поджала губы княгиня Агафья, явно задетая дерзкой речью какого-то охранника — и не тебе в него соваться.

— Позволь, матушка — вдруг заговорила княгиня Лада чуть дрожащим голосом — он правду ведь говорит. Должно, Рязань сейчас уж в осаде. Ежели бы князь Георгий Всеволодович ударил сейчас со спины на поганых — лучше ведь и не придумать!

И снова Ратибор изумился. Ну надо же, баба, почитай девчонка, а рассуждает, как воевода опытный. Ежу понятно, нанести внезапный удар с тыла по войску, изготовившемуся к осаде, да одновременно сделать общую вылазку из города — лучше и не придумать…

— Не наше это дело, не бабье — уже с нажимом произнесла княгиня Агафья.

— Прости меня, матушка, но нынче уже и наше! — голос Лады зазвенел — Вот мы тут сидим в тепле, а рязанцы сейчас на стенах града кровью обливаются! Кто не понимает, что врага лучше бить на чужой земле, нежели на своей…

— Ну вот что! — возвысила голос княгиня Агафья — Устала ты, милая, с дороги. Поди отдыхай.

* * *

— Не спишь, Вышатич?

Ратибор ответил не сразу.

— Не сплю.

— И мне не спится.

Снова помолчали. Княжьи хоромы постепенно затихали, отходя ко сну. Где-то за печкой нудно пилил сверчок, заглушая прочие неясные звуки. Витязь поморщился — бесы бы взяли сверчка этого, хуже нет для охранника… И не услышишь ворога, как подберётся…

— Твои-то где сейчас, Вышатич?