Последний натиск на восток ч. 1

— Все сделаю по твоему слову, княже, — Вацлав ударил кулаком в грудь. — Пес государев след не бросит. Клянусь, голова предателя на капище Мораны поставлена будет. Умру, но службу исполню.

— Умирать не надо, — серьезно посмотрел на него Самослав. — Ты мне живой надобен. А если исполнишь эту задачу, то богатое имение и любая боярская дочь твои будут. Только пальцем покажи. А через десять лет ты и сам боярскую шапку наденешь. Пока рано, молод еще.

С такими мыслями Вацлав ехал по торговому тракту, где через каждые двадцать миль стояли постоялые дворы, а через каждые полдня встречался разъезд воинов кочагиров, которые зорко бдили за порядком, получая по пять рублей серебром ежемесячно. Хорошие в степи времена настали. Серебро само в руки идет. И не нужно для этого подставлять грудь под ромейские мечи и словенские копья.

Два десятка авар встретились ему в тот день сразу после выхода с постоялого двора. Довольные всадники вели на север группу пленных, связанных попарно. Небольшой приработок у воинов никто не отнимал. И если словене во Фракии были законной добычей, то ромеев трогать было строжайше запрещено. И вот прямо сейчас в толпе словен, которых гнали в Белград на поселение, Вацлав увидел смуглого черноволосого мальчишку лет тринадцати. На словена он был похож примерно так же, как сам воин Тайного Приказа на эфиопа, и это было полнейшее безобразие. Вацлав тронул коня и поехал наперерез всадникам, которые от такой наглости слегка ошалели.

— Кто старший? — властно спросил он, плавясь под недобрыми взглядами степняков.

— Чего надо, словен? — вперед неохотно выехал немолодой всадник с вытянутым черепом. — Ты чего это смелый такой?

— Да хана Шебу хорошо знаю, вот и смелый, — спокойно ответил Вацлав. — Отъедем в сторону? Тут лишних ушей много. Ты чего это делаешь, батыр? Почему разбой творишь? Ромеев не велено полонить.

— Тебе-то что за дело? — опасно сощурился всадник. — Лишняя голова появилась?

— Я княжий муж, и «Слово и дело» скажу, если понадобится, — заявил Вацлав. — С моим караваном полусотня охранников — консуяров идет, а они вас, кочагиров, не очень-то и жалуют. Завидуют, сам знаешь. Они спят и видят, как вас из патрулей подвинуть. Консуяры меня в обиду не дадут, а твой род потом княжеский суд по миру пустит. Замаешься виры платить. Ну что, отпустишь пацана или будешь потом хану Шебе объяснять, почему другой род серебро зарабатывает, пока вы снова баранов пасете?

— Да забирай, — сплюнул в пыль всадник. — Товар дерьмо. Так и норовит сбежать. Эй, Хэгу! Тащи сюда мальчишку. Вон того! Чернявого!

Всадник повернул коня, и разъезд вместе с полоном поехал дальше, до места стоянки, откуда рабов погонят на север совсем другие воины. Или не погонят, продав кого-нибудь из них на месте. Людоловы свое дело знали туго, и поток новых поселенцев в окрестности Белграда не иссякал. Как и поток серебра в кошели воинов кочагиров, которые милостью князя сели на это хлебное место. Они не будут рисковать им из-за какого-то ромейского оборванца.

— Ты зачем полез к ним? — хмуро посмотрел на Вацлава Неждан, немолодой мужик, который ему в отцы годился. — Мы на задании, нам в такие дела нельзя встревать.

— Да, — кивнул Вацлав. — Нельзя, но нам кто-то из местных нужен. А у этого уж больно рожа хитрющая. На селянина он совсем не похож. Эй, паренек! — крикнул он по-гречески. — Домой хочешь попасть?

— Нет, — недобро зыркнул на него мальчишка. Худой, как палка, обожженный солнцем пацан смотрел на Вацлава исподлобья. Он, словно невзначай, поглядывал по сторонам, как бы половчее сбежать от странного купца, который только что смог запугать два десятка страхолюдных авар.

— Чего так? — удивился Вацлав.

— Нет у меня дома, — ответил тот, шмыгнув носом. — И родителей тоже нет. Бродяга я, добрый господин. Может, покормишь, раз уж от аварского плена спас? Там иногда кормили.

— Откуда ты родом? — заинтересовался Вацлав.

— Из Константинополя, — ответил мальчишка. — Мать с отцом и братьями от чумы померли, а я на улице жил. Как государь с войны вернулся, городская стража просто озверела. Не украсть ничего, сразу в цепи куют и в Трапезунд на серебряные рудники отправляют. Голодно стало, вот я и ушел из города. Думал, к словенам прибиться, они люди вольные. Вот и прибился, на свою голову…

— Город хорошо знаешь? — сощурился Вацлав.

— Как мамкину сиську, — удивленно кивнул пацан. — И даже лучше.

— На службу ко мне пойдешь? — спросил Вацлав.

— Что платишь? — деловито спросил мальчишка.

— Кормлю, — коротко ответил Вацлав.

— Маловато будет, — разочарованно отвернулся ромей.

— Досыта.

— Мы договорились, новый хозяин, — торопливо ответил мальчишка. — Я Константин, как младший василевс. Но по имени лучше не надо, а то меня за это уже несколько раз били. Зови Коста. Когда у нас обед, хозяин? Я два дня ничего не ел, и ты мне уже успел изрядно задолжать.

Глава 3

Август 629 года. Прага. Словения.