Последний Некромант. Бессмертие в кредит. Том 1

— Будем считать, что сегодня у меня ВИП-пропуск. Который вы дали мне лично, потому что вы человек широкой души. Добрый надежный и совсем не извращенец, подглядывающий за голыми аристократками, — он становился бледнее с каждым моим словом, — а ведь некоторым из них нет восемнадцати. Понимаете о чем я, Павел Григорьевич? Так что пожелайте мне приятного полёта. Заодно и себе. Вниз. Если вдруг удумаете мне вставлять палки в колёса. Не хотелось бы омрачать этот замечательный вечер всем присутствующим демонстрацией этих видео. У меня вот до сих пор психологическая травма. Поэтому будьте любезны от меня отъ*баться, — директор хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, а бабочка на шее ему сейчас была не милее петли, — И хорошего вам вечера.

С мудаками иначе говорить нельзя. Особенно когда они думают, что все карты у них на руках.

Все, кроме козырей.

Они как раз у меня.

Глава 24

Я редко могу назвать Нижеград красивым. По сути, он является грудой серого бетона, стекла и черностали, в которую с горкой напихали неона, добавили щепотку старины и подали к столу. Скучный, незамысловатый бургер, который вряд ли способен поразить внимание.

Тронуть струны души, или зажечь огонь вдохновения ему не подвластно.

И нет ничего удивительного в том, что все близкие слиняли отсюда при первой возможности. Однако…

Когда ветер раздувает волосы, трепыхает рубашку и когда под ногами видно пульс этого монстра-муравейника. Свет рекламы, упирающейся в небеса. Огни транспорта рассекающие артерии города. Дыхание невольно замирает.

Наверно с людьми также, даже за фасадом уродства и быдлячих манер, в них можно всегда найти что-то красивое и даже завораживающее. Редко, с лупой, но можно.

Атари опирался о бортик и искренне радовался, как маленький ребенок на представлении в цирке. Его даже не смущала перебравшая учительница истории, свесившаяся через борт и обильно поливающая из желудка пуншем улочки города.

Дирижабль больше напоминал корабль, подвешенный на воздушном шаре, размером с футбольное поле. Под бортами трудились артефакты удерживающие гравитацию. По сути, блевотина сейчас плескалась внутри силового поля, а не удобряла чей-то автомобиль в пробке. Так что если кому-то захочется вывалиться и попрощаться с жизнью, к его счастью и несчастью газетных заголовков, ничего из этой затеи не выйдет.

Хотя есть парочка персонажей на борту, которым я бы с большой охотой выписал путевку до асфальта.

— Завораживает, — рыцарь потянул носом, отдавая всего себя потоку ветра, приглушенного барьером.

Меня больше завораживала точеная попка Морозовой, которой она нарочито виляла, ходя туда-сюда. Сама девушка нет-нет, да стрельнет подведенными синими глазками в меня, но и показать себя с самых правильных сторон не забывала. Шоу лично для меня, на которое приглашены все.

Я вот не знаю, мне благодарить чучело-клона или проклинать? За то, что у меня… Налаживают отношения? До сих пор не знаю-ка реагировать. Все тянет на дурной горячечный сон, когда просыпаешься потный в простынях. Они липнут к телу, и ты не до конца осознаешь, тебя поймали в кокон пауки в том волшебном лесу, или ты бредишь от температуры. Вот тут так же. Я видел как меня поцеловала Олеся, но вкуса на губах я не почувствовал.

Директор, кстати, от Олеси тоже не отставал. Задницей не вилял, но обильно краснел, просовывал палец-сосиску под тугой воротник и поглядывал искоса на меня. Походу, я ему тоже нравлюсь! Общие секреты, они так… Сближают.

Особенно грязные.

А вот Барагозина, я что-то нигде не вижу. Неужели решил свинтить… Или того хуже лично похитил мою сестру. Да нет, он не может быть настолько тупым. Этот ублюдок слишком хитер и коварен, так что, лучше понаблюдать. На крайняк заняться ненавязчивыми расспросами. На борту, включая учителей, персонал и выпускников человек двести. Кто-нибудь что-нибудь да видел.

Олеся тем временем решилась подойти ко мне. В нос сразу прокрался аромат ванили и клубники. Её любимый. До недавних пор и мой тоже.

— Друзья Лукьянова мне вздохнуть не дают… — она показательно набрала в грудь воздуха, так, чтобы сиськи натягивали платье до предельно облегающей формы, — всюду шпионят за мной. Еще и грозятся рассказать про тебя. Я с ним рассталась, блин. А они мне угрожают… Мась, ну поговори с ними.

Уу-у-у. Два яичка переживают за вялый больничный писюн. Какая прелесть.

— Ладно, попрошу их больше тебе не докучать, — я решительно отклеился от бортика и мысленно подозвал Атари, — если будут сопротивляться, я…

— Ты ведь будешь добр к ним? — сощурилась девушка, — не хочу, чтобы они вызвали тебя на дуэль. Аверин боксер, я видела как он колотит простолюдинов. Я не хочу, чтобы тебя побили.

О нет, Олеся, ты этого как раз и хочешь. Иначе бы не подошла ко мне. Я же знаю, как ты кайфуешь с вида крови, к чему прикидываться невинной овечкой, когда ты кровожадная волчица. Морозова совсем не изменилась. Хотя, а чего я ожидал за три месяца?