Последний обряд (ЛП)

Меня начинает трясти сильнее.

— Что, если я не смогу? Что если мое Влияние — лишь пустой звук?

Гейб погладил рукой мои волосы.

— Это не так. Ты научишься использовать его. Вот почему я здесь, Фрэнни. Чтобы помочь тебе.

Когда он говорит, я чувствую, как его мягкие губы касаются моего лба. Теплое дыхание щекочет кожу, и я борюсь с желанием свернуться рядом с ним, чтобы ощутить его мир и безопасность.

Вместо этого я встаю и направляюсь к ванной, чувствуя еще большее недомогание. Опустив крышку, сижу на унитазе в течение нескольких минут, запустив пальцы в волосы, и жду, когда мой желудок успокоится.

Раздается стук в дверь, а затем приглушенный голос Гейба:

— Фрэнни? Все в порядке?

— Я в порядке, — лгу я. — Дай мне пару минут.

Когда я встаю и смотрюсь в зеркало, то едва узнаю себя — осунувшееся лицо, темные круги под глазами, бледная кожа с сероватым оттенком. Все это результат того, что целый месяц я боялась закрыть глаза.

Я чищу зубы и возвращаюсь в гостиную.

Гейб погасил лампу, и в бледном лунном свете, проникающем через открытое окно, я вижу, что он растянулся на диване. Он протягивает мне руку.

Прохожу через комнату, и его рука хватает мою и слегка сжимает.

— Все хорошо? — Беспокойство в его голосе отдается в моем сердце.

— Скоро будет.

Я скидываю халат на пол, переползаю через Гейба, а затем сворачиваясь между спинкой дивана и его телом. Кладу руку ему на грудь и позволяю его спокойствию наполнить меня. Я уверена, что он включил его ради меня, потому что через несколько минут расслабляюсь и начинаю проваливаться в сон.

Гейб

Если бы существовал рай на земле, это был бы он. Я целую Фрэнни в макушку, когда она, свернувшись клубочком, лежит рядом со мной на диване. Я чувствую ее запах: мыло «Ivory» (легендарное мыло компании «Procter & Gamble», которое производится больше 130 лет — прим. пер.), ванильный аромат ее шампуня и что-то еще, присущее самой Фрэнни.

Я не могу перестать смотреть на дверь, за которой скрылся демон, когда дрожь пробирает мое тело. Улыбка расплывается на моем лице при мысли, что есть что-то, за чем она всегда будет приходить ко мне. То, что он никогда не будет в состоянии ей дать.

Дыхание Фрэнни прерывистое, и она дрожит в моих руках. Скорее всего, во сне ее преследуют события недалекого прошлого. Прошлого, от которого я должен был ее защитить.

Мысль режет, словно лезвие. Ее мир перевернулся с ног на голову. Хочу обвинить во всем Люка — все было прекрасно, пока он не нарисовался в Хэйдене — но в глубине души я знаю, что это все из-за меня.

Я сказал ей, что всегда буду рядом. Но не был. Я не был достаточно силен, чтобы смотреть, как она и Люк сблизились. Я решил пойти легким путем.

Покинул ее.

Я придумал кучу оправданий своему уходу, но в итоге прихожу к выводу, что если бы остался и обратил должное внимание, то смог бы предотвратить смерть Тейлор, предательство Люка, падение Мэтта.

Сердце бьется у меня в груди. Я чувствую, как оно ударяется о ребра, с каждым стуком разрывая тело. И я наслаждаюсь этим. Потому что раньше у меня никогда не было сердца.

Я вынуждаю себя ослабить объятия, прежде чем разбужу ее, и накручиваю на палец прядь своих светлых волос. Лунный свет проникает через окно и озаряет бледное лицо Фрэнни. Я долго смотрю на ее маленькое, уязвимое лицо. Как какое-то земное существо может быть настолько красивым.

Я ложусь на диван, сосредотачиваюсь на ритмичном биении сердца и представляю, что произошло бы, позволь я Фрэнни изменить себя полностью.

Я — Серафим (Серафим — в христианской традиции высший ангельский чин, наиболее приближённый к Богу — прим. пер.). Доминион. Один из Второй Сферы. Я не с Земли, поэтому, потеряв крылья, никогда не смогу вернуть их обратно. Я буду принадлежать Люциферу — Аду.

Мое новое сердце пульсирует, поскольку я вспоминаю ночь, когда чуть не потерял крылья. Я не понимал, что меняюсь, пока не начал бороться за дыхание, в котором никогда прежде не нуждался. Теперь я понимаю, что изменения начались задолго до этого. И с физическими изменениями появились другие. Ощущения, которых я прежде не испытывал. Например, земное желание.

Я всегда любил, но никогда не нуждался. Чувство тоски, жажды… желания свойственного людям — о котором я даже не имел представления. Нуждаться в чем-то так сильно, что готов умереть за это… Никогда не думал, что такое возможно, до тех пор, пока сам с этим не столкнулся.

Той ночью я почти позволил себе поддаться собственному желанию. Огромная часть меня хотела этого больше всего на свете — отдать все за единственную ночь с ней. И ничего более. Одна ночь. Потеряв крылья, я стал бы бесполезен для нее.

А она нуждается в защитнике, а не в любовнике.

Я собираюсь прекратить это, и чем скорее, тем лучше. Она должна перестать желать меня.