Последний Охотник на Магов (СИ)

— Предлагаю проголосовать. Если большинство голосов будет против отправки одного из студентов на войну, я постараюсь договориться с государственной армией, и вместо одного сильного мага мы отправим десять отстающих, как в прошлый раз.

— Я за отправку, — коротко сказал загадочный профессор Разумовский.

— Категорически «за»! — воскликнул Черновский.

— Категорически «против»! — злобно зыркнув на Черновского, произнесла Лазарева.

— Откажусь, — помотал головой Сокольников. — Я не стану поддерживать это решение. Отчислять уже поступивших, да ещё и крайне выдающихся студентов… Такого на моём веку ещё не было.

— Роман Викторович, — обратился декан к единственному не проголосовавшему. — Так уж вышло, что ваш голос — решающий.

— Вынужден поддержать решение армии, — сообщил Побединский. — Весь мой род испокон веков служил в личных войсках государя. А я сам вынужден преподавать здесь лишь потому, что получил серьёзную травму и больше не могу поддерживать своих соратников боевой магией. Если этим голосом я окажу хоть какую-то поддержку Российской Империи, пусть так и будет. Голосую «за».

Сокольников тяжело вздохнул. Лазарева была готова взорваться от злости.

— Три голоса против двух, — заключил Быков. — Значит, решено. Индивидуальный поток должен сократиться вдвое до конца октября.

— Возмутительно! — воскликнул профессор Сокольников. — Может быть, мы прямо сейчас проголосуем, кого из студентов выгнать? Давайте! Не дадим бедным мальчикам даже шанса побороться за свою судьбу.

— Успокойтесь, Фёдор Афанасьевич, — попросил Быков. — А вы предлагаете другой способ?

Сокольников замотал головой. Будь его воля, то из академии бы никогда никого не отчисляли.

— Давайте устроим между ними дуэль! — возбуждённо предложил Черновский. — Насмерть!

— Вы совсем спятили? — истерично ухмыльнулась Лазарева. — И что тогда? Отправим победившего на войну, а проигравшего — в могилу? Хотя учитывая опыт наших студентов, разницы здесь даже нет.

— У кого-нибудь, кроме профессора Черновского, ещё есть гениальные идеи, как решить этот вопрос? — спросил Быков. — Желательно без кровопролития.

Наступила тишина.

За время этого совещания я уже забыл, как дышать. Растворился в их разговоре и перестал чувствовать собственное тело.

События набирают обороты. И предстоящее мне совсем не нравится. Что дальше? Может, они монетку бросят, чтобы решить, кого отчислить? Чур, я — орёл!

— Что, совсем никаких идей? — начал злиться Быков.

— Есть одна, Аркадий Сергеевич, — произнёс Побединский свои низким басом. — Как раз в конце октября на территории нашей академии будет проходить олимпиада. Наши студенты против Московских. Почему бы нам не оценить, кто лучше проявит себя на ней? Белов и сам собирается участвовать, а Мясникова мы принудим.

— Неплохая идея, Роман Викторович! — воскликнул Быков. — И кого же отправим на войну? Победителя или проигравшего?

— Глупый вопрос, — усмехнулся Побединский. — Проигравшего, разумеется. Если кто-то решит забрать с занятий моего потока сильного боевого мага, я лично позабочусь о том, чтобы этой академии в дальнейшем пришлось очень несладко.

— Давайте обойдёмся без угроз, Роман Викторович, — настоял Быков. — Будь по-вашему. Значит, решено. Через полторы недели — олимпиада и осенний бал. А затем отчисление показавшего слабые результаты студента. На сегодня мы закончили. Можете быть свободны.

Профессора начали расходиться.

— Ах да, профессор Черновский, — вспомнил Быков. — Я вас умоляю, позаботьтесь о том, чтобы Мясников с Беловым получили свои расписания до вечера. Ваши отговорки больше не принимаются.

Черновский прорычал что-то трудно различимое и захлопнул дверь.

В кабинете декана остались лишь я и Быков.

Остаётся надеяться, что Аркадий Сергеевич не надумает ещё немного поработать сегодня. Не самая приятная будет ситуация, если он сядет в своё кресло и уткнётся ногами в меня.

Тут уже никакие отговорки не помогут.

Быков зашагал к своему столу, затем резко остановился и тяжело вздохнул.

— Нет, отложу до завтра, — прошептал он себе под нос.

А затем вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ. Видимо, он так был поглощён делами, что не заметил пропажи щита со стены. Фух! Мне повезло, что здесь работают сплошь трудоголики.

Вот чёрт! Теперь я вообще заперт. И выход только один. Прыгать в окно. Если оно останется открытым, Быкова вряд ли это сильно смутит, ведь рама повреждена, и можно предположить, что окна распахнулись из-за ветра.

Я выглянул наружу. На этот раз в округе никого не было, даже Ковтунова.

Почти никого.

— Не ждал меня? — прокурлыкал знакомый голос у моего уха.

— Ну здорова, Гаспар. А я думал, ты улетел, — сказал я. — Наша миссия чуть не провалилась.

— Что? Вылезти отсюда не можешь? — хитро ухмыльнулся фамильяр. — Тебе Бродский просил кое-что передать.

Я только сейчас заметил, что на лапке Гаспара висело зелье. Знакомая текстура. Зелье мышечной силы?

— Держи, пей, — протянул мне зелье Гаспар. — Мышцы окрепнут. Может, не разобьёшься.