Последний оракул

Обессилевшая, Марта рухнула на землю.

– У нее получилось! – воскликнул Грей.

На экране было видно, как медленно закрывается дыра в земле, преграждая стальной диафрагмой путь ядовитому потоку. Лишившись возможности стекать в шахту, вода стала заполнять пещеру.

Поток воды вынес шимпанзе из пещеры в тоннель. Измученная и обожженная, Марта все же нашла в себе силы подняться на ноги и залезть на крышу переднего вагона. Вода все прибывала, и обезьяна металась по крыше, крича от страха и отчаяния.

От жалости к несчастному животному у Грея сжалось сердце.

– Да заберите же оттуда эту треклятую обезьяну! – взревел Ковальски и грохнул кулаком по развороченной контрольной панели.

Но сделать это было невозможно. Двери были заперты, а вода постепенно заполняла тоннель, запечатанный с обеих сторон. Даже если бы им удалось открыть двери, радиация убила бы их всех. Кроме того, шимпанзе уже получила гигантскую дозу радиации, которая стократно превосходила смертельную.

Розауро отвернулась и отошла в сторону, прижав ладонь ко рту.

Наконец старая шимпанзе уселась, обняла руками колени и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Она знала, что должно произойти.

Монк стиснул Петра. По его щеке сбежала единственная слеза.

Мальчик в его руках тоже стал раскачиваться – в такт со своей подругой, находившейся в тоннеле.

Вода поднималась, а Петр оставался с Мартой. Ее сердце то вспыхивало, то угасало от страха. Она всегда знала, что ее убьет темная вода. Теперь Петр держал ее так, как много раз в прошлом держала его она. Он обвил ее своими теплыми руками и прижал к себе. Они раскачивались вместе – в последний раз, в их сердцах горело одно пламя.

Марта тоже знала его секрет.

Она тихонько ухала, прижавшись щекой к щеке мальчика.

«Петр…»

«Я люблю тебя, Марта…»

Когда вода подобралась к его подруге, Петр заглянул в темное море, заполнявшее его. В нем светились семьдесят семь звездочек, вращавшихся вокруг яркого огня, которым было его сердце. Один из учителей рассказывал ему, как планеты вращаются вокруг Солнца, попав в плен его притяжения.

Он понял.

Он знал, что, захватив эти звезды, никогда не отпустит их от себя. Это был не ночной кошмар, когда он похищал лишь малую часть их талантов. Он переступил черту, за которой не было возврата. Он смотрел и видел, как эти огоньки неудержимо тускнеют. Он сжигал их, он пожирал своих друзей, свою сестру.

И существовал только один способ освободить их.

Это было еще одной причиной, по которой он пришел к Марте.

Она была нужна ему.

«Петр… Нет…»

«Ты должна…»

Он почувствовал, как ее руки неуверенно тянутся к яркому огню в его темном море. Ее длинные пальцы обхватили его сердце.

«Петр…»

Но она понимала, что это необходимо. Это был единственный путь. Ради того, чтобы жили другие. Они оказались пойманы на его орбите, и, если оставить все как есть, он сожжет их всех. Единственный способ освободить их – убрать солнце, которое их удерживало. И тогда звезды смогут полететь обратно и вернуться туда, где должны быть.

Поэтому Марта сжимала и сжимала руки, и вокруг нее поднималась темная вода. Обратив все внимание на мальчика, она уже не испытывала страха. Все так же раскачиваясь, она нежно сжала пальцы. Но все равно было больно.

Перед тем как его пламя окончательно погасло, Петр дотянулся до единственной звезды в этом темном море, которая была чуть ярче остальных.

– Саша, – прошептал он и поведал сестре свой секрет.

Мальчик обмяк на руках Монка. Его маленькая рука упала с экрана монитора. Монк видел, как вода смыла Марту с крыши вагона и унесла в непроглядную темноту тоннеля.

Монк опустил мальчика на пол.

– Петр!

Мальчик смотрел в потолок невидящим взглядом, его зрачки были расширены. Монк взял его за запястье. Пульс едва прощупывался. Его грудь вздымалась и опускалась.

Сверху послышались крики. Это были другие дети. Приходя в сознание, они поднимались, видели комнату, полную мертвецов, и пугались.

– Ковальски, Розауро, идите наверх и помогите им, – приказал Грей.

Монк взглянул на зернистое изображение на экране. Одни дети начинали шевелиться, другие уже стояли на ногах. Константин помогал Киске сесть.

Они были живы и здоровы.

– А что с мальчиком? – спросил Грей.

Монк сел на пол и баюкал его худое тело. Мальчик дышал, кровь все еще циркулировала по его артериям, но Монк знал: его уже нет.

Петр… Почему?

Грей подошел и положил руку ему на плечо.

– Может быть, это просто шок. Может, со временем…

Монк был благодарен за эту попытку подарить ему надежду, но он знал истину. Держа мальчика на руках, он чувствовал, как тот уходит. Его взгляд вернулся к экрану, полному детей. Монк знал. Петр пожертвовал своей жизнью ради них, ради своих братьев и сестер.

Грей уселся рядом с Монком, словно стремясь разделить с ним горе.

Незнакомец казался Монку хорошим человеком, и в этот скорбный момент, находясь рядом с ним, Монк ощутил покой. Воспоминания тут были ни при чем. Он почувствовал, что сейчас необязательно быть настороже и можно дать волю чувствам.