Последний осколок (СИ)

В ответ на его требование воздух перед светлым пошел рябью и будто треснул пополам. Сквозь разлом лился яркий голубоватый свет, но ни это было самым странным. Спустя вар из новоявленного разрыва пространства выплыла изящная женская ножка. Легонько коснувшись влажной травы, она отстранилась, но вскоре снова потянулась к земле и на сей раз ступила на нее. Владелица ноги не стала нас томить неизвестностью и одним плавным движением буквально вплыла в наш мир.

Я мгновенно узнала ее. Это та самая женщина, что приходила ко мне во снах. Именно она спасла нас от болотников, разбудив меня, и она показала мне будущее с вампиром, когда чудом удалось избежать его власти надо мной.

— Ты! — восклицание непроизвольно вырвалось, когда я окончательно убедилась, что эта жгучая брюнетка с глазами голубее неба и идеальной округлой фигурой та самая женщина из снов.

— Я, я, кто же еще, — передразнила меня девушка. Женщиной назвать это юное создание язык не поворачивался, а она явно живет подольше нас всех вместе взятых.

У меня уже было предположение на ее счет, и сейчас оно подтвердилось. Перед нами богиня. Воплоти. А я знаю только одну в пантеоне богов, что ходит между мирами и имеет живое, пусть и бессмертное, тело. Равновесие!

— Верно мыслишь, девочка. Единственная, кстати, догадалась, — богиня посмотрела на меня своими завораживающими глазами с угольно-черными прожилками. Голубой был цветом жизни — ее матери, а смоляной был цветом смерти — ее отца.

Богине было обеспечено полное внимание всех присутствующих, чем она и пользовалась. Стояла, молчала и выгодно подчеркивала легкими движениями все прелести своей фигуры, что легко угадывались под белой облегающей рубашкой и черными кожаными штанами. На ногах же были плотно обхватывающие голень черные сапоги. Девушка явно собиралась, наконец, заговорить, но именно этот момент выбрал некромант, чтобы выкрикнуть:

— Ты его не найдешь, богиня! Он слишком умен, чтобы так легко попасться!

— Найду, — девушка, величественно подняв подбородок, смерила Коршуна уничижительным взглядом, — зря он дал тебе силу, Milva[46]. Очень зря, — и глаза богини опасно сверкнули.

Некромант сразу весь съёжился и начал отползать от Равновесия.

— Я не скажу тебе ничего, дочь Жизни и Смерти!

— Конечно, не скажешь. Мертвые не говорят, если их не поднять. А ты нечто среднее. И я не думаю, что он совершил такую оплошность и дал тебе информацию о себе сверх нужной. Ты бесполезный кусок мертвой плоти и прогнившей души, — Равновесие просто выплевывала эти слова ему в окровавленную морду. Чудовище было в панике, какую я никогда не ожидала увидеть у столь жестокой твари.

— Умри, — от этого тихого шепота у меня кровь застыла в жилах.

Некромант начал корчиться и извиваться, хрипя от ослепительной боли, а богиня всего лишь смотрела на него, не двигая и пальцем. Что за чудовищная сила?

Только когда от мага осталась лужа какой-то черной густой массы, девушка отвела взгляд. И направлен он был теперь на Широ.

— Закончила? — раздраженно спросил эльф.

О Всевышние, он из ума выжил? Да она его сейчас на ломтики порежет.

— Только начала, — пропела в ответ богиня. И от этого кокетливого тона мы все выпали в осадок!

— Как давно ты вмешалась?

Куда вмешалась? Зачем вмешалась? ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ? Это читалось у нас на лбах заглавными буквами с алой подсветкой.

— Пятьсот весен назад, милый, — богиня сделала изящный жесть пальцами, и, откуда ни возьмись, появилось белоснежное резное кресло, в которое не преминули сесть, — я тогда не дала магу умереть. Увы, спасти всю личность целиком не удалось. Вот и ходил ваш кашир слегка стукнутый пыльным мешком.

— Зачем? — продолжил допрос светлый, а кое-кто и не был особо против.

— Мне нужно было выманить падшего бога, — вздрогнули все, а богиня, как ни в чем не бывало, продолжила, — вот и пришлось спасать вашу долину, чтобы у его прихвостня была причина вернуться на Синул.

И тут она посмотрела прямо на меня. Как я осталась стоять, сама не знаю.

— Прости за то, что вселилась тогда в тебя, детка, но явиться лично я могу крайне редко.

— Например, сейчас, — поддразнил ее Широ.

— Например, да, — так же шутливо поддели в ответ, — кое-кто магический фон всего мира в лоскутки превратил. Кто бы это мог быть, сына?

— Как будто ты не этого добивалась с самого начала, мама, — не смолчал эльф.

Э-э-э-э-э! Это в смысле мы все ее создания и дети?

Равновесие снова посмотрела на меня и очень пристально, будто хотела увериться, что следующие слова до меня точно дойдут.

— Меня зовут Куилагур — соединившая жизнь и смерть. Можно просто Ку, — от одной мысли называть эту девушку кратким именем меня пробрал озноб. Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как мне снисходительно улыбнулись и продолжили доносить информацию до обескураженного мозга, — а Динар мой рожденный первенец, — и мои ноги все-таки подкосились.

Смотря на все безобразие, что творилось вокруг нее, а именно дезориентированные, паникующие существа, кроме Али и Шантеля (какие стойкие эльфы!), богиня внесла конструктивное предложение: