Последний остров

Только сейчас он понял, что собой представляет здание Лабораторий. Оно было совершенно круглое. Коридор, в котором он побывал, тянулся по всему периметру здания, огибая его по окружности. По обеим сторонам коридора находились разные помещения и палаты, а в самой середине здания расположился большой круглый операционный зал с высоченным потолком. Если здесь, на уровне первого этажа, Агей видел у стен проходы, двери и шкафы с оборудованием, но на втором, верхнем уровне, по периметру зала находились стеклянные окна во всю стену. Некоторые из них были закрыты жалюзи, некоторые были темными, но несколько из них были ярко освещены и за ними Агей видел силуэты людей, а также стоящие там столы и стулья. Парню стало ясно, что на втором этаже здания находится еще один такой же кольцеобразный коридор. Кабинетов на внешней его стороне не было, там тянулось большое окно, а кабинеты на внутренней стороне коридора окнами, или лучше сказать — стеклянными стенами, выходят в эту операционную.

Сейчас, осматривая круглый зал, Агей увидел, что выше окон, вместо плоского потолка, этот зал накрывает большой стеклянный купол, который он видел, подходя к зданию. Большие стекла скрепляли тонкие металлические каркасы. Сейчас по стеклам расплывались потоки воды, льющейся с неба.

Все это парень разглядел за то время, пока его вели к одному из пяти операционных столов, стоящих в круглом зале по часовой стрелке. Вокруг места, к которому его вели, суетились люди. Над столом висела широкая круглая лампа-прожектор. Стояли столики на колесиках, слышались короткие деловые фразы, состоящие из непонятных терминов. Возле освещенного стола стоял человек в светло-зеленом халате, с лицом, закрытым марлевой повязкой.

Один мужчина рядом со столом обернулся к ним:

— Тебя, Назар, только за смертью посылать, — сварливо сказал он.

Остальные неприятно засмеялись злой шутке.

Агей решился и обратился к доктору в зеленом халате.

— Послушайте, — начал он.

— Давай-давай-давай, — хирург нетерпеливо похлопал рукой по металлическому столу, приглашая ложиться.

Голос принадлежал доктору Гордею. Оказывается, он уже успел переодеться в эти зеленые одежды.

Агей покорно лег на теплый металлический стол под лампой, оказавшись головой к центру зала. В уме парня все перемешалось. Он был испуган и не знал, что делать и что говорить.

К нему подступили люди. Особенно выделялась расфуфыренная и красивая медсестра, которая суетилась больше всех, но ничего толком не делала.

Одна из женщин вставила в локтевой изгиб Агея иглу, от которой отходила прозрачная гибкая трубочка. Другая женщина взяла толстый фломастер и начала проводить оранжевые линии на голом теле парня, словно решила рисовать карту.

За спинами женщин, на возвышении, обнявшись, стояли молодые парень и девушка в белых халатах. Эти двое, не отрываясь, пялились на лежащего парня.

— Смотри, — тихо сказал парень. — Видишь эти линии?

— Вижу, — прошептала милая девушка.

— По ним будут делать разрезы.

— Как интересно…

Агей вдруг заплакал. Сил протестовать и что-то выяснять, уже не осталось.

Он вдруг все понял. Понял, что сюда его направил классный наставник. Понял, что сейчас его разрежут на части и вынут кое-какие органы. Куда их потом денут — не важно и не интересно. Главное, парень понял, что резать, скорее всего, будет доктор Гордей, а эти милые парень и девушка будут внимательно наблюдать, чтобы все уяснить и когда-нибудь, в будущем, самим занять место доктора-мясника.

«Вот она какая, настоящая жизнь», — потрясенно подумал Агей.

Несмотря на трагизм момента, голова вдруг заработала на удивление ясно. На него словно озарение снизошло. Он ясно понял, какого рода делишки здесь творятся и почему у этих лабораторий на мысе такая скверная репутация. Вспомнил о пропадающих регулярно людях и теперь понял, что тут с ними происходит. Вспомнился также таинственный рассказ Владлена, который тот начал рассказывать в беседке, но Агей, не обратил на него внимания и пошел «качать права». Явно Владлен о чем-то подобном говорил!

Однако какой толк от такого прозрения в шаге от собственной смерти?

Из глаз вдруг потекли слезы.

— Ну, ты что? — равнодушно прикрикнул на него доктор Гордей. — Чего плачешь? Дурак, что ли? А? Дурак?

Агей бессильно и не в силах сдерживать слезы, кивнул.

«Еще бы не дурак, — думал он. — Пошел „права качать“. Мостильщиком быть не захотел. Пошел к сволочам, „правду искать“. Ну не идиот ли?»

— Ну-с, приступим, — кивнул коллегам доктор. — Наркоз?

— Есть, — ответил мужской голос.

К ним подкатили тележку с каким-то прибором и на лицо парня положили резиновую сферу, закрывшуб нос и рот.

— Давай, — обратился доктор к Агею. — Считай вслух до десяти.

— Один, два, три, четыре, — начал тот покорно считать вслух.

— Все готово, — сказал кто-то.

— Запускайте, — распорядился доктор.

Рядом зажужжала какая-то машинка.

— Пять, шесть, семь…

Послышался грохот грома. Наверняка, на улице ливень, как из ведра. Яркий свет лампы бил прямо в глаза и парень не мог видеть потоки воды, стекающие по куполу над операционной.

— Восемь, девять, десять. Все! — сказал Агей, закончив счет.