Последний падишах

Пустыню оглашают звуки военной музыки, и из коридоров времен вдруг высыпают на равнину воины самых разных эпох. Конные и пешие, они движутся рядами, и, кажется, им не будет конца. Тут и мидяне, и персы Кира[38] в багровых и небесно-голубых одеяниях, с кудрявыми длинными бородами; парфяне с кручеными косицами, в округлых шлемах; и воины Сасанидских времен, в величественных шапках; и — времен Сефевидских, в багряной одежде и с остроконечными бородами; и — времен Каджаров, с закрученными вверх усами… Щиты и копья, треугольные знамена и мечи, сабли, шашки; «бессмертные» времен Ахеменидов, и «отважные» парфянских царей, и всадники Сасанидов, и военные оркестры с инструментами тех времен; и штурмовые прикрытия-черепахи, тараны и другие штурмовые машины; и военные гребные корабли на движущихся платформах; и колесницы, и всадники на быстроходных верблюдах; и легкие пушки на верблюдах, с их пушкарями, и пушки тяжелые; и моряки Персидского залива и Каспия, и английские танки «Чифтен», и американские самолеты F-5; и женщины в униформе, которых недавно начали набирать в армию…

И как венец этого могущества и величия — ты, шахиншах Мохаммад Реза Пехлеви Арьямехр («Солнце ариев»), стоишь бок о бок с шахиней и горделиво смотришь вперед…

Чтобы и все гости сохранили воспоминание об этом счастливом торжестве, ты приготовил для каждого из них драгоценный подарок: памятную шкатулку с алмазами; золотое блюдо, украшенное портретами трех людей — тебя, шахини и наследника; золотые швейцарские часы, усыпанные бриллиантами; копия золотого кубка, найденного в Сузах и датируемого вторым тысячелетием до Рождества Христова… Подарки, которые должны покорить глаза и сердца приглашенных.

…И надо было видеть тебя в момент, когда ты вручал эти подарки — а древние каменные рельефы рядом с тобой изображали, как представители побежденных народов вручают Дарию Ахемениду самое ценное и дорогое, что у них есть. И каждый их подарок уникален. Вот эламиты дарят львицу и двух львят… Видишь, как львята отворачиваются и с тревогой глядят на мать?.. Вот индийцы принесли золотой песок; армяне дарят коней и прекрасные сосуды; ионийцы — браслеты с фигурками косуль; египтяне… Ах, эти египтяне! Их земля стала для тебя местом боли, беспомощности и нищеты… Кто бы мог подумать тогда, в начале пути, что через две с лишним тысячи лет последний падишах Ирана, на берегу реки Нил…

Глава седьмая

Ты смотришь на свои швейцарские часы, а затем опять, через стекла темных очков, — в глаза Тупому Великану. Он вконец зарапортовался. Вот уже час сидит перед тобой, и плачется, и сотню раз повторяет одно и то же — как всегда, тянет время, запутывает следы, лжет… Но ты дай ему успокоиться. Он думает, что обманывает тебя и оказывает на тебя давление. Однако в том-то и заключается твоя хитрость, что ты позволяешь людям так думать о тебе. Ты привык водить людей за нос. Ты никому не открываешь всего и зачастую притворяешься менее осведомленным, чем есть на самом деле. Пусть думают, что обманули тебя, — как думает сейчас и этот Тупой Великан.

— Уважаемый начальник САВАК[39], а все-таки эти студенты — что-нибудь дельное они говорят?

— Ваше Величество! У них словно пунктик такой: все они могут только ныть, критиковать или игнорировать стремительный прогресс страны, который имеет место благодаря гениальному руководству Вашего Величества. Если бы университетское начальство не давало им воли… У них все мысли только о разрушении.

— Значит, порезанные сиденья автобусов, свинченные краны в умывальниках на Центральном стадионе — это их рук дело?

— Вашему Величеству известно: главная отличительная черта этих типов — дух разрушения, или, как выражаются ученые люди, антисоциальная направленность.

Ты прячешь улыбку. Как нелепо звучат ученые слова в его устах — от тех же арестованных студентов, небось, набрался. А так-то этот Тупой Великан наверняка за всю жизнь ни одной книжки не прочел. Разве что учебник для начальной школы или брошюру о правилах дорожного движения, да и то вряд ли. Водительские права он тем не менее получил…

— У меня впечатление, что в последнее время распространяются религиозные настроения — это так?

Словно двоечник, Тупой Великан поднимает выпученные глаза к потолку, потом его толстая шея напрягается от умственного усилия. Ответы он, вообще-то, порой дает четкие, но это вовсе не его заслуга, а заслуга его заместителя — человека действительно знающего, который готовит ему материалы.