Последний паладин

С этими мыслями он доел свою кашу, поблагодарил Отца нашего и Матерь Божью, встал и, сполоснув плошку в старинном умывальнике, вышел на свежий воздух. Солнышко, потихоньку прогревало лес от зимней спячки. Лёд на Белом недавно сошёл и, по этому, было, относительно, тепло. Монах скинул рясу, под которой оказалась тельняшка и камуфлированные, форменные штаны и, взяв верёвку и топор, отправился в лес, откуда благополучно вышел через час. С накинутой на лоб верёвкой, свободные концы которой были привязаны к, довольно толстому, бревну. И монах, без проблем, как бурлак, тащил это бревно к себе на стройку. Однако когда он уже был готов скинуть с себя эту, не легкую ношу, он заметил на «Песчаном мысу» БЛИК ОТ ОПТИКИ. Как раз в том месте, откуда утром, так стремительно улетели птицы. «Значит вернулся. Сейчас мы тебя пощупаем. Возьмём, так сказать, за вымя». Он, не подав вида, что засёк точку, где сел очередной любопытствующий, спокойно ушел за новым бревном. Во всяком случае, так должен был подумать наблюдающий на мысе. На самом деле, монах аккуратно вылез из леса в другом месте, по неприметной тропке и тихонько подполз к единственному в избе окну, которое выходило никак не на озеро. Наблюдающий на Песчаном никак не мог его видеть

А через пятнадцать секунд, из окна вылез уже совсем другой человек. Не монах, а настоящий спецназовец. Только не вооружённый. Поверх камуфляжа был накинут маскхалат. Скорее всего самодельный, ибо сделать такое на каком-нибудь швейном производстве, попросту не реально. Накинув на голову капюшон, с вшитыми в него ветками и прошлогодней, пожухлой листвой, и, даже одним стареньким подосиновиком, он отточенными движениями, быстро подполз к неприметной тропке и растворился в лесу, как будто его и не было. Я уверен, что уважаемый читатель догадался, что это был ни кто иной, как Старший прапорщик Жуковский. «Аббат», а ныне, отец Александр.

Крюком, по дороге, до Песочного было около полутора километров, по этому Аббат бежал своей стандартной, крейсерской скоростью. У лесного перекрёстка он остановился и отдышался. Подходить к наблюдавшему за его жилищем нужно было очень осторожно. Частое, тяжёлое дыхание могло испортить всё дело. По этому Аббат выждал тридцать секунд и, убедившись, что шумовых эффектов он не производит, бесшумно, как кошка, скользнул к Песочному мысу.

Подходил он к наблюдателю довольно долго. Внимательно смотря себе под ноги, чтобы не подшуметь. А когда, наконец, он добрался до интересующей его точки, то удивился опытности наблюдателя.

Маскхалат был аккуратно растянут на колышках, между двумя кочками, а под ним, как в палатке, лежал СНАЙПЕР! И не с чем-нибудь, а с СВД. Аббат аккуратно достал огромный тесак и, не дыша, подкрался к стрелку. И когда их разделяло расстояние не более метра, он тихо сказал:

— Как же ты, дружище, о тылах не позаботился?

— А кто тебе сказал, дружище, что я не позаботился о тылах, — спросил голос откуда-то сверху, позади Аббата. С дерева. И оттуда же, донесся звук лязгнувшего пистолетного затвора.

* * *

— И с чего ты взял, что я должен заботиться о своих тылах? — здоровенный дядька со знакомым голосом был на мушке у Китяжа. А сам Кирилл сидел на разлапистой, старой ёлке. Он заранее, на перекрёстке, снял свой камуфляж и, набив его прошлогодней листвой, сделал неплохое чучело, которое и положил под растянутый маскхалат. Сам же он, остался в вязанной из капронового шнура, футболке и таких же штанах. Он знал, что отшельник придёт сюда, если заметит оптику. Он чувствовал это. Он, также чувствовал, что эта встреча ему нужна. Зачем? Вот этого он не знал. А когда Кирилл услышал голос незнакомца, его, как током ударило. Это был голос из его прошлого. Того прошлого, которое он так старался вспомнить. Но, кому он принадлежал, Китяж вспомнить не мог. Поэтому он просто решил спросить это, — А ты, мил человек, вообще, кто такой? Что-то не много я монахов видел в таких распрекрасных маскхалатах.

— А ты спустись и посмотри, — монах в маскхалате стоял к Тяжину спиной и, похоже, не собирался оборачиваться. Китяж не чувствовал от него никакой опасности, по этому спрыгнул с дерева и медленно подошёл к нему со спины.