Последний паладин. Рождение

— Десять лет назад…

— Где? Я…я… — вопрос так и не удалось закончить из-за вставшего поперек горла горючего комка тупой боли.

— Там, где она и завещала, на кладбище, рядом с… — Максим запнулся, а потом глядя прямо мне в глаза, едва слышно, добавил, — рядом с тобой…

АХРИНЕТЬ! — раздался где-то на периферии сознания возглас Блуда.

Ноги предательски подкосились, и я тяжелым кулем рухнул на пол.

Максим подскочил ко мне, испуганно что-то крича, но я его не слышал. В ушах стоял звон, а вокруг все стало каким-то отрешенным, будто происходило не со мной.

Последнее, что удалось увидеть, это проявившегося из воздуха Блуда и его неудачную попытку сбежать, а затем мир померк и провалился во тьму.

Глава 11.

Сколько я пробыл в отключке? Без понятия. Сознание не до конца оправилось от шока, поэтому окружающий мир, чьи очертания снова начали проявляться пред глазами, воспринимался будто с задержкой. Как игра с высоким пингом. Голова была тяжелая, мысли и воспоминания перемешались в одну бурлящую кучу, отчего соображалка напрочь отказывалась работать.

Наведя, наконец, резкость зрения, я понял, что лежу на кровати. Предо мной, посреди комнаты стоял стул, на котором сидел привязанный Блуд, вжав голову в плечи, и испуганно смотрел на Максима. Тот нависал над бедолагой грозной молчаливой фигурой. Эта немая сценка всеми внешними признаками указывала на то, что сейчас мой сын будет делать моему новоиспеченному товарищу бо-бо, очень бо-бо. Интересно бы еще узнать за что?

— Он очнулся! Очнулся! Ха, ха-ха! — радостно закричал Блуд, кивая в мою сторону, и облегченно выдохнул, когда Максим поспешил ко мне.

— Отец, как ты?

— Нормально, — прохрипел я в ответ, присаживаясь на кровать. — Что тут происходит?

— Да вот, объясняю одному не особо одаренному молодому человеку, что подглядывать или подслушивать, а тем более делать это одновременно — нехорошо и временами даже опасно для здоровья.

— Все хорошо, сын, он друг и никому ничего не скажет из услышанного, так ведь?

Блуд в ответ закивал головой как китайский болванчик.

— Конечно не расскажет, — усмехнулся Максим и направился в сторону своего пленника, — мы этот вопрос уже обсудили.

Мой горе товарищ еще сильнее вжал голову и с опаской смотрел на приближающегося собеседника.

— Да, Артем? — массивная ладонь тяжело хлопнула по дрогнувшему плечу. — Мы ведь договорились? Или, в противном случае твоя «маленькая» тайна тоже станет достоянием общественности, и тогда мы уже будем разговаривать по-другому и в реале.

Тут я понял, что до этих пор Блуд лишь играл испуг, а сейчас на его лице был реальный страх. И почему Максим к нему обратился по имени, они что знакомы?

— От-ткуда ты знаешь? — заикаясь спросил бедолага.

— Я все знаю, и не только про тебя. Так мы договорились?

Блуд лишь молча кивнул, не отводя испуганного взгляда от собеседника.

— Тогда больше не задерживаю.

Ловким движением руки Максим развязал своего пленника, и того тут же как ветром сдуло. В воздухе повисло гнетущая тишина.

— Как это произошло? — наконец нарушил я молчание.

— Что?

— Как я… — вопрос оборвался, уткнувшись в преграду, выстроенную мозгом, не желающим принимать реальность. — Как я умер?

Сын тяжело вздохнул и, присев на стул, начал свой рассказ, явно с силой заставляя себя произносить каждое слово.

Двадцать лет назад в тот самый день:

Двое озорных мальчуганов вприпрыжку шли вперед, увлеченно о чем-то споря.

— Мальчики, куда вы так спешите? — послышался сзади уставший женский голос.

— Ну же, мам, не отставай! — ответил старший, а младший взял мать за руку и потянул вперед. — Папа, наверное, уже вернулся с работы!

Ребятишкам не терпелось поделиться впечатлениями от просмотренного фильма со своим отцом.

Вот, наконец, ключ с характерным щелчком открывает заветную дверь, и два сорванца забегают в квартиру с радостными криками «Папа! Папа!», спешно разуваясь и скидывая верхнюю одежду. Вместо ожидаемого мужского голоса им отвечает приглушенный тревожный писк.