Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского

Снабжение эскадры в долгом пути — более 18 тыс миль — само по себе представляло отдельную проблему. Ею под руководством З. П. Рожественского занимался капитан 2–го ранга А. Г. Витте и посланный заранее в Батавию (Голландская Индия — Индонезия) капитан 2–го ранга А. К. Полис Ставка была сделана на подачу угля по маршруту перехода пароходами германской компании — «Гамбург–Америка лайн» с дополнением их поставками всего снабжения известным купцом М. А. Гинсбургом, евреем российского происхождения, который и до войны (не в ущерб себе) был благодетелем эскадры Тихого океана.

Более никто в разработке плана похода не участвовал. Дойти до театра военных действий предполагалось в течение 4–5 месяцев. Конечно, ограничение круга лиц — участников разработки плана — способствовало сокрытию маршрута от противника, и все же странно, что Зиновий Петрович не мобилизовал возможности ГМШ, где имелись специалисты и соответствующие справочные материалы. Не участвовал в разработке плана и флаг–капитан, а также большинство флагманских специалистов. Позднее капитан 1–го ранга К. К. Клапье де Колонг показывал, что он «…был занят механической работой проводить в жизнь все приказания и распоряжения адмирала, а их было так много, что я не имел возможности задуматься над планами, если бы таковые и были». К этому Клапье де Колонг добавил, что о письменном плане он вообще не знал ^[92].

Указаний командующего действительно хватало с избытком Здесь надо сказать, что З. П. Рожественский в очередной раз проявил себя ярым поклонником циркулярного и приказного стиля руководства. Штаб издавал циркуляры, адмирал же сам подписывал приказы, которые следовало исполнять подчиненным без особых дополнительных указаний или личного общения. Первый циркуляр штаба вышел 6 мая, второй — 9 мая 1904 г. — он предписывал всем судам взять 4–месячный запас провизии. 12 мая Зиновий Петрович подписывал и свой приказ № I» ^[93]. Потом циркуляры и приказы посыпались как из «рога изобилия», один за другим.

Занятый планом похода и «верстанием» (или визированием) руководящих указаний, З. П. Рожественский редко посещал достраивающиеся корабли. Гораздо чаще на них бывал А. А. Бирилев. В промежутке «между боями», 6 июня 1904 г., З. П. Рожественский завтракал у императора, где, очевидно высказал беспокойство по поводу сроков готовности новых кораблей, но не высказал сомнений в общем успехе операции. Последних, понятно, еще не было. Царское доверие кружило голову. Николай II через десять дней осмотрел в Кронштадте все четыре новейших броненосца эскадры и «нашел большой успех в произведенных работах, после моего осмотра в марте, особенно на двух первых судах («Император Александр III» и «Князь Суворов») ^[94].

1 августа 1904 г. З. П. Рожественский поднял на «Князе Суворове» свой флаг, с этого дня здесь же находился почти весь штаб, а вокруг огромного броненосца на Большом Кронштадтском рейде собиралась вся 2–я эскадра. Но к этому времени в стране и на театре войны произошли важные события. 30 июня императрица благополучно родила наследника престола — великого князя Алексея Николаевича. Несчастливый Алексей, убитый в 1919 г. в Екатеринбурге и всю свою короткую жизнь страдавший от неизлечимой болезни, появился на свет в несчастливое время. 28 июля наша эскадра предприняла попытку прорваться из Порт–Артура во Владивосток, но в сражении с японским флотом вице–адмирала Того Хейхатиро у Шантунга (в Желтом море) потерпела поражение.

Товарищ юности и одноклассник З. П. Рожественского контр–адмирал В. К. Виттефт был убит на мостике флагманского броненосца «Цесаревич», а большая часть крупных кораблей вернулась в осажденную крепость. «Цесаревич» и два больших крейсера ушли в нейтральные порты и разоружились, миноносец «Бурный» погиб, а вскоре его участь разделил и пытавшийся достичь Владивостока быстроходный крейсер «Новик».

31 августа 1904 г. в результате неравного боя с противником погиб крейсер I ранга «Рюрик» из состава Владивостокского отряда, вышедшего с опозданием навстречу Виттефту и подставленного в Корейском проливе под удар японской эскадры вице–адмирала Камимура Хиконодзо.

Обстановка на море коренным образом изменилась, так как надежды на боевую мощь 1–й эскадры почти не осталось, однако генерал–адмирал, как ни в чем ни бывало, продолжал смотры собравшихся в Кронштадте кораблей. По свидетельству В. А. Штенгера, он сам (Штенгер) и настоял, чтобы вопрос о планах посылки 2–й эскадры Тихого океана был поставлен Ф. К. Авеланом для нового решения в особом совещании.