Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского

В результате 2–я Тихоокеанская эскадра провела в Нуси–Бе более двух месяцев, присоединив, кроме Л. Ф. Добротворского, также и совершившие самостоятельные переходы вспомогательные крейсера «Урал», «Кубань» и «Терек». Время стоянки было использовано для ремонта механизмов, очистки подводной части кораблей водолазами и боевой подготовки. К сожалению, последняя строилась командующим и его штабом на отживших тактических принципах и была недостаточно нацелена на отработку элементов именно тех задач, которые эскадре предстояло решать. Так, ключевой проблемой боевой подготовки была подготовка к эскадренному сражению. Между тем за два месяца эскадра совершила всего шесть выходов на эволюции, и только три из них сопровождались практическими стрельбами. При этом все броненосцы и крейсера маневрировали в одной длинной кильватерной колонне вокруг маленьких пирамидальных щитов и дистанции не более 30 кбт. Скорость кораблей на эволюциях не превышала 8–9 уз., так как З. П. Рожественский опасался выхода из строя главных механизмов на полных ходах.

Броненосцы произвели не менее чем по пяти выстрелов из крупных орудий, проверили боевые расписания, проиграв различные вводные. Однако вопросы централизованного управления огнем эскадры и отдельных ее отрядов отработаны не были. При обучении стрельбе держались устаревшего правила — добивались «редкого, но меткого» огня. Миноносцы дважды маневрировали отдельно от эскадры и дважды стреляли минами, но при этом не были устранены причины большого количества осечек минных аппаратов (отсыревание и недостаточность зарядов).

Напротив, неоправданно большое внимание уделялось таким элементам боевой подготовки, как минные атаки корабельных катеров, охрана рейда, траление, отражение минных атак на якоре. Впоследствии штаб и командующий эскадрой объясняли «скромность» мероприятий эскадренного маневрирования и артиллерийских стрельб недостатком угля и снарядов. Между тем корабли, в свете приказов З. П. Рожественского, были постоянно перегружены углем, исправно поставлявшимся германскими угольщиками. Многие броненосцы и крейсера, имея на борту двойной полный запас угля, становились даже опасным для плавания. Не запрашивал штаб и дополнительные боеприпасы. Известно, что на некоторых броненосцах («Орел») остались в погребах неизрасходованные практические 305–мм. снаряды, а для орудий всех калибров имелось 20% сверхкомплектных боеприпасов калибром 152 мм. и ниже. Их можно было частично использовать для обучения стрельбе, но командующий эскадрой на это не пошел.

Сам он тяжело переживал промедление и считал, что его задерживает «проклятая канцелярия», которая совершенно «скушала» Федора Карловича Авелана[137]. О подкреплениях Зиновий Петрович писал жене: «Кладо — болтает зря. Нам нечего высылать сюда. Гниль в Балтийском море — не подкрепление, а ослабление, а из Черного моря не выпустят англичане… Жаль, что написала письмо по поводу сочувствия Кладо в печать..» То же и Капитолине Макаровой (от 1 января 1905 г.): «Не поздравляю Вас с Новым годом, не ожидаю от него ничего хорошего. Такие положения непоправимы… Чувствую себя очень дурно. Получаю дождь совершенно бесполезных телеграмм, требований ответов и предписания не уходить, пока на мой ответ не последует ливень вздорных слов. Петербургской канцелярии ни тепло, ни холодно от того угнетения, которое овладевает всеми до самого младшего матроса от томительного ожидания. Всем кажется, не идем дальше — значит, чего‑то боимся, ну жмутся сердца и свертываются мозги в одном определенном направлении. Не скажешь всем, что нас никто здесь не держит… Как наговоримся, так и пойдем дальше…[138]

«…Второй месяц я бездельничаю на Мадагаскаре и конца этому сидению не вижу… Я не писал бы совсем, если бы не жил надеждою, что не сегодня–завтра получу свободу движения…»

И опять Ольге Рожественской: «…Больше сброд всякой сволочи — труднее управляться…» (от 17 января 1905 г.). «…Странно оставлять за мной должность начальника ГМШ. Если на 6 месяцев отсутствия — то еще резон, а сейчас — убрали должность командующего флотом (Н. И. Скрыдлов был в октябре 1904 г. отозван в столицу. — В. Г.). Кому я сдам эскадру, когда доведу? Надо меня, очевидно, сменить, тем более — оказался негодным начальником ГМШ — не свел знакомство со щуками и по их велению не изготовил к отправке те негодные и отжившие свой век корабли, из коих простой капитан 2–го ранга Кладо находит возможным в несколько недель сформировать 3–ю эскадру…»