Последний парад наступает! Наша победа при Цусиме

Стоит отметить, что Того НЕ ЗНАЛ что случилось с крейсерами Дэвы, и что у русской эскадры произошло разделение сил на гораздо большее количество отрядов, и ни один из них не держал курс через Цусимский пролив. Возможно если бы радиограмма Камимуры о результатах боя Дэвы дошла до командующего, то он вполне мог бы выбрать другой вариант действий. Но как уже говорилось, он НЕ ЗНАЛ о том, что Второй Боевой отряд вот — вот догонит Рожественского.

Поэтому в преддверии надвигающейся ночи японский флот прекратил погоню, и взял курс на Север, отходя на исходные позиции. Того встретился с Камимурой, в сумерках после заката, и после длительного обмена семафорными сигналами с борта обеих флагманов командующий японским императорским флотом понял, что первый раунд боя с Рожественским он проиграл в чистую. Причем проиграл очень обидно, сам же совершив решающую ошибку, когда поставил корабли Катаоки в качестве дозорных отрядов. Ведь в проливе за глаза бы хватило и отряда Дэвы. На крайний случай можно было привлечь к патрулированию отряд адмирала Уриу. Но флоту Катаоки было там делать решительно нечего, что и доказал только что хитрый русский адмирал. Теперь все что оставалось объединенному японскому флоту — это отход на Север.

На судах русской эскадры в вечернее время шли интенсивные работы по исправлению повреждений полученных в бою. Их было не слишком много, но тем не менее срочный ремонт требовалось провести. За всей этой суетой уставших экипажей время до темноты пролетело незаметно. Перед самым заходом солнца в 35 кабельтовых прямо по носу со «Светланы» увидели отходящие на Юг русские боевые корабли «Наварин» и «Адмирал Нахимов», и сопровождаемые ими транспорты. За ними следил отряд японских истребителей из 4 единиц. По приказу адмирала «Аврора» отогнала японцев, и вернулась к главным силам перед самой темнотой. Когда победоносные броненосцы Рожественского прошли мимо этого небольшого отряда, попутно передавая им семафором весть об утоплении девяти крейсеров неприятеля они были встречены громовым «Ура!». Затем приняв в кильватер эти два боевых корабля, и выстроив рядом в колонну транспорты русский отряд снизил скорость до девяти узлов, и продолжил свой путь.

Уже в сумерках броненосец «Бородино» передал, что с остановкой части котлов он сможет пользоваться только второй дымовой трубой, и производить заделку пробоины в первой. При этом Серебренников обещал держать стабильную скорость в 7 узлов. Рожественский немного поразмыслив принял это предложение, и оставил «Бородино» в составе эскадры, снизив ее общую скорость после полуночи до 6 узлов. Трнаспортным же пароходам скорость снижать не следовало, и они должны были продолжать свой путь девятиузловым ходом. С рассветом броненосцам надлежало дать 12 узлов, и начать догонять транспорты.

После наступления темноты у своих орудий остались на дежурстве только расчеты противоминной артиллерии. Всем остальным членам экипажа не занятым на вахте была выдана двойная винная порция, после чего усталые матросы начали раскладывать свои койки и быстро уснули. Все ремонтные работы, кроме срочных, было приказано прекратить, дабы дать отдых переутомленным экипажам. Лишь на броненосце «Бородино» до 5.30 утра кипела работа по заделыванию жестью пробоины в дымовой трубе. Как и ожидал Рожественский, после приказа хранить радиомолчание японцы сразу же отозвали свои миноносцы на Север, боясь упустить русских, которые как они полагали будут пытаться проскочить во Владивосток. По этому минных атак не последовало, и после 04:00 утра половина расчетов противоминной артиллерии была отпущена спать.

Сам же русский адмирал после того как мгла укутала его эскадру ушел в свою каюту, прихватив с собой перепрыгнувшего в темноте на борт «Суворова» лейтенанта Рихтера, который на кануне так удачно командовал русскими миноносцами.

— Ну что? Надрали мы жопу хваленным японцам!!! — Вместо приветствия выдал Рихтер. В кают — компании он держался скромно, и с Рожественским — Часовских в беседу не вступал, но зато теперь, оставшись наедине со своим современником он мог наконец-то не стесняться в выражениях и выразить все эмоции, которые им обуревали.

— Надрать-то надрали, но я бы радоваться так не спешил. Это только первый раунд, а чем закончится весь бой еще не известно.

— Серега, ты чего? Что это у тебя за упадническое настроение? Мы только что свершили то, о чем наши новые современники не могли и мечтать! План дальнейших действий у нас с тобой есть, так что не стоит унывать.