Последний патрон Чехова

— И не опаздывай. Поверь, ты не пожалеешь…

В зал уже вновь стали подходить «мадамы» и лысоватая быдлота, с трудом поспевая за своими же мамонами и дерьмово сделанными грудями спутниц, так что я демонстративно улыбнулся двойнику и вновь растворился в сизо бурой кутерьме.

Мир 2

Окно было столь же грязным, как и всё вокруг.

И всё же, оно хотя бы было.

На мгновение почувствовав себя богом, подарившим меченным «элитное» жильё, способное удержать тепло от их буржуек, я впервые за день искренне улыбнулся.

— Что же… значит ещё повторим.

Увидев, как утренняя девчонка взаправду кормит свою истощавшую мелюзгу, а не кичиться подгоном от хозяина в новеньком шмотье, я со спокойной совестью оставил на подоконнике ещё пару монет и с щелчком пальцев, прикрыл глаза от яркого солнца сто четвёртого мирка.

— А здесь, как всегда…

Бегло миновав вазончики с цветами и насладившись холодком под воздушной кроной апрельской берёзы, я без опаски взялся за дверную ручку единственного места, где не боялся даже самого себя.

— Ну привет, «Совесть»…

Из колонки уютного салона привычно доносилась какая-то мелодичная корейщина, а воздух безнадёжно пропах корицей и сладковатой дымкой ладанных свечей.

— Просил же так не называть…

С приветливой до наивности, не испорченной улыбкой, из-за белой ширмы показалось пухловатое лицо с до боли редкой белёсой щетиной.

— Чего стоишь-то, проходи… для тебя время выделил аж два часа. А ты опоздал…

Не смотря на всю нежность пухляша, от улыбчивого, до лёгкой жути, поставленного взгляда, по спине пробежал пугающий холодок.

— Что беспокоит на этот раз?

Быстро сняв опостылевшую рубашку, я без колебаний умостился на кушетке, а по пояснице растеклось горячее масло.

— Только не говори, что опять проткнули вилкой?

Припомнив мне дела давно минувших дней, моя Совесть засмеялась и по громче подкрутила свой излюбленный музон.

— На этот раз парниша посерел. Ничего даже не сказал, но… это был не он.

— А ты всё ищешь неприятностей, да? «Смерть» придёт сама, её искать не надо. И кстати…

Изрядно придавив под лопаткой, моя садистская личность прошлась вдоль хребта и плавно съехала пальцами по затёкшей шее, в очередной раз скаламбурив про совсем несмешные вещи.

— Понимаю, что тебе подташнивает от собственной красоты, но раз имена у нас одни, то может будешь звать по отчеству? Забавная мелочь, но коль они во всех мирах у нас разные, то давай буду Евгеньевичем. «Совесть» — это как-то…

Колонка медленно затихла, а спустя пару мгновений вновь заиграла бодренькой мелодией со знакомыми голосами темпераментных девчонок.

— Что-то новенькое?

Покряхтев на меня и ворчливо поцокав на попытку съехать с темы, Евгенич всё же ухватился за больную мышцу и словно не замечая писка, примирительно вздохнул.

— Не хочешь отвечать, да? Ладно… ещё припомню.

Потянувшись к тумбочке, брат всучил мне всё ещё изысканный смартфон, где играл тот самый клип.

— А у тебя глаз намётан на свежак. Только вчера скачал. Мои новые фаворитки, между прочим…

— Поверю на слово. Твоя любимица и правда была то, что надо.

— Таки нашёл? Печально… не хотелось верить, что она тоже пропадает в гетто. У нас-то билеты на её концерты раскупают, как пирожки.

— Ох, поверь…

Я с издёвкой растянул слова, повернув голову, чтобы увидеть своё непередаваемое лицо.

— Она устроила мне ещё тот концерт…!

В глазах на мгновение мигнуло, а потом и вовсе погасло на добрых две секунды. Дыхание сбило, а рот глупо шлёпал губами, в попытке вдохнуть.

— Козёл…

Крепко приложившись кулаком, Евгенич плотно растирал мою отбитую спину, нарочито грубо вправив нажитый горб.

— А ведь я предлагал поменяться, если найду… была бы горячая ночка.

Замерев, братишка лишь сердито шмыгнул носом, но потом вновь с упоением ухватился за мою стонавшую шею.

— А я отказался… сам знаю.

Перевернувшись на спину, я приоткрыл глаз и пересёкся взглядом с помрачневшим братом.

— Я же говорил… хоть девчонку ты и упустил, но «Совесть» тебе в самый раз.

Евгенич раздражённо цыкнул и набросил мне на лицо голубенькое полотенце, пропахшее клиентками и дымом его любимых ладанных свечей.

— Кстати, ты же принёс, не так ли?

Навалившись с особым азартом, до стона промяв мне пропитую печень, Совесть выбила из меня всю оставшуюся дурь, но спустя пару минут, постукал по носу шуршащим листком.

— Вот слова новой песни. За мелодией приходи завтра. Ненавижу возиться для тебя с нарезкой файлов…

— Спасибо.

— Не благодари. Лучше не тра…

Доведённый мной до брани, пухляшь едва сдержался, демонстративно поправив лишь аккуратно уложенный галстук.

— Лучше не спи с моими кумирами… пускай и из другого мира.

— Договорились.

Я бегло пробежался по листку с корейщиной и переводом на православный, уже предвещая пополнение бюджета.

Всё же, девочки из гетто просят не так много…

В глазах вновь запекло с неистовой силой, а Евгенич резко оторвался от моих кишок, стоило от боли в зрачках прорваться огоньку.

— Прошу, смилостивитесь ваша милость… простите дурака.

Едва сумев вдохнуть, вместо жалости я увидел только давившегося смехом белобрысого садиста.

— И зачем я только тебе всё рассказал?