Последний Персидский поход (СИ)

Моментально оказывается рядом с ним на взгорке. У наяды лицо Юлии.

Кладет она ему руку ему на плечо и почему-то довольно грубо трясет, говоря при этом голосом сержанта Величко:

- Товарищу старший лейтенант! Товарищу старший лейтенант!

***

Титры: Урочище Кале-Зард. Провинция Фарах. Афганистан.

4 июля 1988 года

- Ах, какой сон убили, стервецы! - продрав глаза, Никитин все равно ничего не видит. Он находится в темном нутре БТРа, в урочище Кале-Зард:

- Чего тебе, Величко?

- Вас товарищу капитан кличут, срочно!

- Да, поспали-отдохнули… Чего там у вас?

- Та я сам нэ ведаю. Товарищу капитан велэлы вас швидко пошукаты…

Незлобно матюкнувшись по-малороссйски - заразительный язык:

- От трясця твоий матери…

Никитин выползает наружу, прихватив автомат, знал, что Шура без нужды будить не станет.

Новолуние прошло, на небе завис тонюсенький серп месяца. Темень такая, что как будто и не вылезал из БТР. Пробираться приходится на ощупь, да еще при этом стараясь не шуметь. Но делать это совершенно беззвучно, естественно, невозможно.

Слышно, как осыпаются под ногами идущего впереди Величко камешки, и Никитин ориентируется по этому звуку. Звук выводит меня к нужному месту.

Раздался тихий свист, по которому Никитин уже самостоятельно выходит на Наблюдательный пункт.

- Крепко спишь, - «приветствует» его командир.

Зная Шурин характер, Никитин пропускает мимо ушей явно несправедливый упрек. Лишь спросил:

- Чего случилось?

- А вот чего. На-кось глянька! – он протягивает Никитину ночной бинокль.

Никитин берет бинокль и тупо всматривается в темень.

– Да не туда, левее, на одиннадцать часов, - корректирует Шура.

Некоторое время Никитин ничего не видит, кроме фантастического инопланетного пейзажа в зеленых тонах.

Но потом там явно улавливается движение со стороны горного массива Нур-Кох. В направлении засады по открытой местности движется НЕЧТО, в чем, приглядевшись внимательнее, можно распознать группу людей, идущих цепочкой. Точное их количество определить пока невозможно.

- Ну, что? Видел? – Шура отбирает у Никитина бинокль, – Ты понял, что это значит?

- Расстояние два километра, с небольшим. Цепь духов территорию чешет. Неужто, сам Кори Якдаст к нам в лапки идет?

- Ну, до такого извращения он ещё не дошел. Идет он фугасы на наши наливники ставить. Такой вот привет от убиенного нами связника в женском прикиде. Ща кротовых нор под асфальт нароют, «итальяночек» пластиковых наставят – ни один миноискатель не возьмет. А собаки – сам знаешь: на жаре у асфальта не сработают.

Никитин вынул свой бинокль ночного видения, стал всматриваться в ночь.

Зеленая цепочка духов в окуляре тем временем приблизилась на расстояние полутора километров. Судя по скорости их передвижения, с учетом темноты, можно было судить о том, что они тяжело нагружены. За спинами были хорошо различимы объемистые рюкзаки. Теперь этих «туристов-экстремалов» можно попробовать сосчитать. Что Никитин и стал делать вслух:

- Один, два, три, четыре… пятнадцать, шестнадцать… двадцать четыре, двадцать пять…

Тени в бинокле чуть свернули, видимо, обходя какое-то препятствие, считать их стало легче:

- Тридцать один, тридцать два… Сорок!

Шура шепотом по цепочке раздает приказания.

Цепочка шелестит повторами команд.

Бойцы в темноте занимают свои места, только легкий шорох выдает их передвижение.

- Величко! – чуть слышно окликает Никитин.

- Та туточки я, товарищу старший лейтенант! – шепот ему чуть не в самое ухо.

- Все на месте?

- Так точно, това…

- Перекличку!

По цепочке, удаляясь от Никитина, пронеслось нечто, напоминающее шелест осенних листьев.

- Уси на месте, товарищу… - начал докладывать Величко.

Но Никитин его грубо перебил:

- Да тихо ты! Слушай!

В наступившей полной тишине, если хорошенько поднапрячь слух, можно было вполне отчетливо различить, что по долине шуршит НЕЧТО, не пытающееся скрыть своего присутствия.

Никитин прильнул к ночному биноклю. Вслух сказал: