Последний платеж

— И да, и нет, мадам, — ответил месье Лессепс. — Но моя парижская квартира неподалеку отсюда на улице Ришпанс, между Вандомской площадью и площадью Согласия… Поэтому я и заглядываю сюда довольно часто, хотя, конечно, и не претендую на шахматные лавры… До Девенка мне далеко!

Девенк был в то время чемпионом кафе «Режанс» и одним из редакторов знаменитого шахматного журнала «Паламед».

— Однако, — продолжал Лессепс, — необходимость заставляет меня служить по дипломатическому ведомству. Ряд лет я был консулом в Египте, в городах Каире и Александрии. А сейчас, после такой же должности в Роттердаме, жду назначения в не чуждую мне Испанию — в Малагу.

— Вы были дипломатом в Голландии? — с живостью спросил Эдмон. — А не знавали там де Геккерена бывшего посла в России?

— Знаком был с ним мельком, — ответил Лессепс. — Темная личность! — И продолжал, вернувшись к мысли, оброненной Гайде, — об ограничении «реваншей» в играх.

— Да, если бы все политические разногласия можно было ограничить сферой игр! Применять игры и в дипломатии и в стратегии! Насколько упростились бы и вместе с тем усовершенствовались бы международные отношения. Вместо посылки дорогостоящей армии в пределы несогласного с вами государства, вы могли бы послать туда всего-навсего пяток-десяток отборных шахматистов или пусть даже борцов хотя бы. Принцип борьбы сохранил бы свое значение, но полностью исключалось бы кровопролитие…

— У боксеров кровопролитие все-таки, кажется, бывает? — не удержалась от лукаво-наивной реплики Гайде.

Лессепс засмеялся:

— Бывают даже и смертельные случаи, увы! Но лишь как самое редкое исключение! Да-да! Что же касается нескольких капель крови из носа или губы доблестного кулачного бойца — он только гордится этим, как гордятся своей потерей крови, причем чем больше, тем лучше — наши солдаты, и офицеры… Мой отец, например, просто скорбел, что потерял не всю свою кровь там, на Корфу!

— Много еще, да, много странного в мире, — со вздохом сказал и Эдмон. — Я тоже не сторонник ненужных кровопролитий… Но есть случаи, когда это бывает совершенно необходимо… Вообразите, что на корабль напали пираты? Или на караван, идущий по степи, по безлюдной пустыне, где-нибудь между Азией и Африкой, из Мессопотамии в Египет, — нападает шайка туарегов?

— Как раз нечто подобное было со мной, — вскричал экспансивный Лессепс. — Мой караван был, правда, невелик, десяток верблюдов, груженных геодезическими инструментами и продовольствием… Никаких шелков или парчи, или драгоценных благовоний — просто лишь то, что было необходимо для небольшой рекогносцировочной экспедиции… И что же! Ни на что не нужные этим «туарегам», нивелиры и диоптры, — все это было мгновенно растащено, экспедиция моя обезоружена технически начисто, и пришлось на всем этом поставить крест. Разумеется, в подобных случаях я тоже не против кровопролития, прогресс без этого невозможен. Культурный наводит страх на некультурного, умный на глупого, сильнейший на слабого! Это закон бытия и природы.

— Но сильнейшими оказались те, кто отнял у вас ваши инструменты? — задала не лишенный ехидства вопрос Гайде. — И где, позвольте вас спросить, произошел этот прискорбный случай?

— Он произошел на Суэцком перешейке… — ответил Лессепс. — Когда я делал попытку обследовать трассу задуманного мною канала. Давней моей мечты!

— Канала? — бурно, с необычайной для себя взволнованностью вскричал Эдмон. — Да, об этом как раз много мечтал и я! О канале, прямо ведущем из Медитеррании в Индию!

С неутихающим волнением Эдмон продолжал:

— Еще совсем юным, начинающим марсельским моряком вместе с другими моими товарищами, я страстно мечтал об этом стремлении, о прокладке кратчайшего морского пути без многомесячного объезда Африки, да и тем более по таким зонам Атлантического океана, где часты полные штили — горе для парусных судов. Мы, молодые моряки, то и дело обсуждали, как было бы замечательно, если бы какой-нибудь смелый и мудрый человек взялся бы за это дело. Кто-то из наших говорил, что такое стремление уже и было известно когда-то древним.

Лессепс прервал:

— Совершенно верно! Древним был известен путь из Средиземного моря в Красное через Нил, через один из его правобережных притоков. Но это было терпимо и приемлемо лишь для маленьких корабликов, почти лодок, галер. Что же касается сколько-нибудь крупнотоннажных судов, для них, конечно, этот путь был негоден. Нынче же все больше в быт входят и паровые корабли, необходимость в прямом канале по примерной линии Александрия — Суэц становится все насущнее. Было бы преступлением перед цивилизацией откладывать эту мысль в какой-нибудь дальний ящик. Вот почему я на свой страх и риск, на свои собственные скромные средства попытался несколько лет назад провести разведочную техническую экспедицию по Суэцкому перешейку… И как видите, потерпел крах.

Эдмон не снижал своего энтузиазма: