Последний подарок

Зеленый человечек зажегся и погас, но Булли не спешил переходить дорогу. У него в запасе целый день, – точнее, то, что от него осталось. Он быстро огляделся, проверяя, нет ли поблизости полицейских, и принялся похлопывать себя по карманам. Это он проделывал по десять-двадцать раз на дню – в зависимости от погоды. Сама процедура уже вошла у него в привычку: он просматривал содержимое карманов, проверял, что все вещи на месте и ничего не пропало. Ну, и заодно коротал время, когда становилось скучно – ведь карманов в куртке было много. Он стащил ее из корзины у магазина подержанных вещей, отдающего выручку на благотворительные цели. Взял, а вместо нее оставил свою.

И лучше куртки у него еще не было. На этикетке написано: «Барбур»[4]. А сама куртка теплая, с изнанки стеганая, как одеяло, а зеленый верх чем-то пропитан, так что ветер и дождь отскакивали от нее, как от кирпичной стены. Еще зимой куртка была ему очень велика, но теперь она стала ему почти впору, и о том, как он вырос, напоминала оставленная подолом куртки жирная полоса на джинсах чуть выше колен. Но главным ее достоинством Булли считал карманы. Такого количества карманов он еще никогда не видел. Их было одиннадцать. Самый большой, словно спасательный круг, опоясывал куртку изнутри по нижнему краю.

В двух карманах он проделал сквозные отверстия для рук, чтобы в магазине никто не заметил, как он прячет в джинсы ворованное.

– «Бит ишью»… Помогите безнадежным… то есть бездомным, – поправилась женщина, торговавшая журналами, но ее никто не услышал, кроме Булли. Он рассмеялся – но не злобно, как в скейт-парке. Длинные каштановые волосы женщины были собраны в «конский хвост», а такую прическу носила его мама, когда работала.

Булли принялся вытаскивать из карманов вещи, которые всегда носил с собой: пакетики с сахаром и солью, бумажные салфетки, рулетку, металлическую ложку для Джек, пластмассовые ложки, две зажигалки, аптечные резинки, пакетики с приправами, клочок полотенца, дорожная сумка для Джек (по размеру больше и прочнее, чем пластиковый пакет), пластиковые пакеты, шариковые ручки, пакеты из-под чипсов (пустые), поводок Джек (настоящий поводок, а не обрывок грязной веревки), жвачку (жеваную и нежеваную), колоду карт для игры в «Топ Трампе»[5] с изображением собак (самых лучших пород) и кассовые чеки. То есть это были не его чеки. Он просто коллекционировал их, подбирая с земли, иногда выуживая из урн. Изучал их из любопытства: интересно ведь, что люди покупают в магазинах. Но хранил он чеки, главным образом, на тот случай, если его вдруг остановят на выходе из магазина с неоплаченным товаром. Охранник снова приведет его в зал, а он скажет: «Так ведь у меня чек есть, приятель». Пусть потом роются в его чеках. Отпустят, никуда не денутся. Во всяком случае, он так думал.

Булли осмотрел пластмассовые ложки. Те, что были с трещинами и сколами, выбросил прямо на асфальт, а заодно и пару шариковых ручек. Одна из зомби обернулась в его сторону, скривила губы и отвернулась. Из маленького кармашка у воротника куртки Булли вытащил проездную карту «Ойстер». Он нашел ее у билетного автомата, когда холод загнал его в метро, на кольцевую линию. Кредит свой он уже исчерпал и теперь смотрел на карту так, будто она больше ему не принадлежит.

Булли убрал карту обратно и достал красный перочинный нож – самый ценный свой трофей. Держа нож на ладони, он стал им любоваться. В корпусе были спрятаны два лезвия – большое и маленькое. На рукоятке был компас, показывавший, в каком направлении ты идешь. И как бы ты быстро ни крутил нож, пытаясь обмануть компас, стрелка неизменно показывала на север, никогда не подводила. Булли украл этот нож в магазине товаров для альпинистов. Маленькое лезвие он использовал для всякой мелочевки, например, обрезал пластиковые контейнеры, чтобы напоить Джек. А большое лезвие берег – следил, чтобы не затупилось.

Ничего им не делал, разве что угрожал более взрослым мальчишкам, когда давал от них деру.

Булли убрал нож в джинсы и продолжал шарить по карманам, надеясь отыскать монету, банкноту, хоть какой-то предмет, на котором изображено лицо. Теперь он почти закончил инвентаризацию своих пожитков, извлекая их на свет и снова убирая на место. Напоследок он достал открытку. Уголки погнулись и обтрепались, так что она и на открытку перестала быть похожа, но картинка еще не стерлась. На внешней стороне было лицо (это дама, считал Булли, хотя волосы ее были нарисованы просто в виде двух загогулин). Дама обращалась к кому-то внутри открытки. И сразу хотелось открыть ее. Но Булли сдержался: еще не время. Сначала нужно прочитать надпись, так положено. Он всегда читал эту надпись.

Я хочу тебе что-то сказать…

Булли отошел подальше от ограждения, от дороги и развернул открытку. Внутри было то же самое лицо, что и снаружи, только гораздо крупнее, с врезанными в открытку губами, похожими на настоящие, и красным бумажным языком. И он стал слушать слова, слетавшие с этих губ.