Последний подарок богини

Молодой человек испытывал сильнейший соблазн вытряхнуть из придурка всё, что тот знает о золоте. Не каждому человеку боги посылают такую удачу. Но почему сейчас их избранником стал никчёмный старик? Где справедливость?

— Расскажи обо мне Сентору, и я дам ещё одну монету, — жарко пообещал архивариус.

"Одна монета! — едва не взвыл Вул. — Там, наверное, тысячи!" Но, что же делать? Рабы уже начали уборку в саду и крики Акмена могут привлечь их внимание. А добром он ничего не расскажет.

— Подожди, — буркнул молодой человек. — Посмотрю, что можно сделать.

"Тупица", — думал он, пряча золотой в пояс и направляясь к правому крылу дворца, где располагались жилые покои сына одного из богатейших людей Нидоса. Если верить архивариусу, Сентор Минуц в бане. Поэтому Вул сразу спустился по каменным ступеням в полуподвал и толкнул тяжёлую дубовую дверь.

Обнажённая молодая рабыня грела над бронзовой жаровней толстое льняное полотенце.

— Как настроение господина?

Девушка вздрогнула и пугливо обернулась. На правой скуле красовался свежий синяк. Не слушая её лепет, Вул, пригнувшись, шагнул в проём.

Немолодой, лысый толстяк развалился на каменной скамейке в большой усыпанной лепестками роз ванне. Две банщицы осторожно протирали дряблые телеса мягкими губками.

— Почему так долго? — брюзгливо спросил Сентор Минуц. — Принёс письма из Милетской конторы?

— Да, господин, — молодой человек показал папирусные свитки.

— Отнеси в мою комнату.

— Слушаюсь, господин, — поклонился Вул и негромко выпалил. — Там Акмен хочет вас видеть.

— Гони его в шею! — хохотнул Сентор, сползая с лавки и погружаясь в тёплую, ароматную воду с головой. Вынырнув, он довольно отфыркнулся и добавил. — Можно пинками или палками!

— Он просил вам кое-что передать, — вкрадчиво сказал молодой человек.

— Очередную карту, нарисованную свежим дерьмом на старинном папирусе? — рассмеялся покровитель. — Пусть проваливает!

Вул взял двумя пальцами золотую монету и поднял её так, что она засверкала в лучах бившего сквозь окно солнечного света.

Господин вытер мокрое лицо, раздражённо оттолкнул рабыню и, подойдя к краю маленького бассейна, протянул пухлую руку.

— Импер, — пробормотал он. — Почти новый. Неужели ему удалось?

Сентор Минуц вышел из воды.

— Одеваться.

Пока девушки вытирали бледное, безволосое тело господина, тот продолжал вертеть в руке монету.

— Вы будете разговаривать с ним в саду? — вкрадчиво поинтересовался Вул.

— Нет.

— Позвать сюда?

— В мою комнату, — бросил Сентор и спросил. — Сколько он тебе дал?

— Столько же, — опустил глаза молодой человек. Он знал, чем чаще говорить правду в мелочах, тем скорее тебе поверят, когда придётся врать по-крупному.

— Оставь себе, — милостиво разрешил покровитель. — Ты же мой секретарь!

Проводив господина вверх по лестнице, Вул выглянул в сад. Старый архивариус в нетерпении расхаживал по садовой дорожке, не обращая внимания на рабов, поливавших кусты из кожаных вёдер.

— Сюда! — махнул рукой молодой человек. Акмен устремился к нему дробной старческой рысью, прижимая руку к правой стороне груди.

— Господин готов тебя выслушать! — напыщенно проговорил секретарь.

Переводя дух и не в силах вымолвить ни слова, тот протянул ему обещанный импер.

— Идём, — кивнул Вул, пряча подарок.

Они поднялись на третий этаж. Именно здесь располагалась просторная комната, вот уже двенадцать лет служившая младшему отпрыску семейства Минуцев спальней и кабинетом. Близкие не понимали столь странного выбора, тем более что во дворце хватало свободных помещений. Сам Сентор объяснял это чудесным видом на парк и городские кварталы из двух больших окон. Но его секретарь знал, что истинная причина не имеет никакого отношения к красотам окружающего ландшафта.

Постучав, он попросил разрешения войти. Покровитель уже сидел за столом и потягивал вино. Отставив в сторону кубок, он сделал приглашающий жест рукой.

— Господин, — поклонился архивариус. — Я прошу свободу для своей дочери.

— Для кого? — вскинул брови тот.

— Для вашей рабыни, которую раньше звали Флоя дочь Акмена, — срывающимся голосом поправился гость.

— А почему я должен лишаться такой красивой и послушной рабыни? — удивился Сентор, глядя на собеседника маленькими острыми глазками.

— Я выкупаю ей свободу!

— Чем?

Старик долго шарил за пазухой, достал кожаный свёрток размером с большое яблоко.

— Возьми! — приказал хозяин кабинета.

Кивнув, секретарь взял из рук Акмена мешочек. Только одна вещь на свете могла быть такой тяжёлой. У Вула даже ладони вспотели. Судя по весу, здесь не менее пятнадцати дебенов!

— Развяжи! — нетерпеливо велел Сентор.

Молодой человек с трудом распутал засаленный ремешок и аккуратно высыпал на стол горку блестящих имперов. Какое-то время хозяин кабинета заворожено смотрел на золото.

— Отпусти мою дочь, — дрожащим голосом проговорил старик. — Это хорошая цена.

— За рабыню, может быть, — согласился Сентор. — Но за твою дочь — нет!

Он вдруг резко наклонился вперёд, так что лист папируса, лежащий на краю стола, мягко спланировал на пол.

— Ты хочешь знать, где сокровища? — оживился Акмен.

— Да!