Последний подарок (ЛП)

вокруг тяжелых яиц. Он стонет, когда мои пальцы слегка касаются их. И чувствую, как его

тело дёргается снова. Когда на головке его члена появляется ещё одна капля, я склоняюсь и

слизываю их, не желая потерять этот драгоценный нектар.

Моя любовь вызывает стон в его горле, который так приятно слышать.

— Дейзи, — выдыхает он, и за этим следуют бессмысленные быстрые комментарии

на русском, которые я не могу разобрать. Я хожу на курсы русского языка в школе, но он

говорит слишком быстро, чтобы разобрать.

Я смыкаю рот вокруг головки его члена, а рукой — за его основание. Ник больше не

может противостоять. Его руки зарываются в мои волосы, и он глубже толкается в мой рот.

Я немного ослабляю хватку челюсти, чтобы взять его так глубоко, как смогу, и издаю

стон в глубине горла. Выходит немного глубже, но мне нравится. Люблю, когда Ник теряет

контроль, но этого нелегко добиться, ведь Ник не такой, как все.

Я люблю его.

Он трахает меня в рот, всё глубже толкая мне член в горло, и я стараюсь изо всех сил.

Хотя он очень большой, а я неопытная, но когда он отстраняется, мой рвотный рефлекс

затихает. Я прокашливаюсь и слабо улыбаюсь, чтобы дать ему понять, что со мной всё в

порядке.

Ник берёт в руку член, мокрый и мерцающий от моего рта, и начинает водить

головкой по моим губам, не сводя с меня увлеченный возбужденный взгляд. Я шире

раскрываю руки, чувствуя горячую плоть на зубах, губах и лице.

Он крепко сжимает свою руку на члене, и я чувствую, как теплые брызги покрывают

моё лицо, щеки и губы. Я слизываю их, ведь Ник любит это зрелище, а я люблю вкус Ника.

Это так чудесно.

Он стонет, разглядывая моё лицо, покрытое его спермой. Срывая футболку, он

вытирает меня.

— Ты слишком хороша для такого, как я, Дейзи, любовь моя.

— Я люблю тебя, Николай.

Я вознаграждена сильнейшим удовлетворением в его глазах и уверена, что печенье в

духовке сгорело, но мне плевать.

Я решила завтра пойти в оружейный магазин и поискать подарок для Ника. Что—то

опасное и прекрасное, как и он.

Николай

— Ты сегодня кажешься озабоченным, — говорит мягкий голос справа от меня.

Это какая—то девушка, чьё имя я не могу вспомнить, но если честно, и не запоминал.

Она вечно прерывает меня, когда я рисую или мечтаю. Сегодня она сломала грёзы о

вчерашней любви.

Я стараюсь не сердиться на неё, ведь, скорее всего, в её в жизни нет такого человека,

как Дейзи, который обожал бы её, а она его. Полагаю, что должен сочувствовать таким

людям, поэтому я стараюсь не хмуриться на неё. Дейзи сказала бы мне, что надо быть

вежливым.

— Я занят мыслями о своей любимой, — отвечаю я ей.

" Это вежливо". И я улыбаюсь себе. Дейзи бы мной гордилась. Я расскажу ей об этом

позже, когда заберу с занятий.

Мысли об автомобиле стирают мою улыбку, заставляя хмуриться. Мы ездим на

арендованном, так как ожесточенно спорим о характеристиках авто, которое я хочу купить

для нас на самом деле. Мне хочется приобрести Майбах с бронированным корпусом и

пуленепробиваемыми стеклами. Когда Дейзи увидела его цену в интернете, то вскрикнула.

Думаю, цена оправдана. Но я помню её лицо, похожее на грозовое облако, когда она

размахивала телефоном, что я ей купил.

Она говорит, что пока не может водить, потому что у неё нет прав. В отличие от шубы

или нижнего белья, я не могу их просто купить. Она должна сдать экзамен. Я ей отвечаю, что

она отлично водит, но она мне возражает. "Общественный транспорт тоже хорош", —

говорит она. "Ведь есть автобусы, которые могут доставить нас куда угодно, а ещё поезда,

которые ходят в пригород".

Общественный транспорт вполне сгодился бы для меня, но не для Дейзи. Многие

люди захотели бы к ней прикоснуться или навредить.

Возможно, это паранойя, как говорит Дейзи, но мне кажется, это просто здравый

смысл — выходя из дома, брать маленький револьвер в бардачок или складной нож в

рюкзаке. В нашем доме я припрятал оружие из прошлой жизни, и о нём Дейзи даже не знала.

Мне удалось что—то спрятать, как например, пистолет в шкафу и кухне, а также под

столиком в зале. Я никогда не оставил бы Дейзи незащищенной, но знал, что она себя

чувствовала бы некомфортно от такого количества оружия в доме. Когда она спрашивает:

— Где все твои пушки, Ник?

А я ей грустно отвечаю:

— Тот в тумбочке и вот, этот маленький.

Это ведь не ложь, просто я не утруждаю её деталями. Я в ответе за защиту моей

сладкой Дейзи, а она отвечает мне любовью. Улыбаясь про себя, снова потерявшись в

мечтах, я беру карандаш и начинаю заново.

— Своей любимой, — слышу я голос девушки, которая прерывает меня. — Так

старомодно звучит, но так мило.

— Да, мило.

" Что Дейзи бы хотела, чтобы я сделал? Она бы хотела, чтобы я улыбнулся девушке,

которая прервала меня. Ведь Дейзи всем улыбалась" . Я стараюсь улыбаться этой девушке .

" Как же её зовут? Пэтти? Дотти? Китти? " Я не могу вспомнить.

— Ты очень преданный, не так ли?

Я наконец—то посмотрел на девушку. Её темные волнистые волосы лежат на плечах.