Последний подвиг Святослава. «Пусть наши дети будут как он!»

– Ушам не верю, Калокир! – с усмешкой заговорил Святослав после долгой паузы. – Ты был у меня три месяца тому назад и уверял меня, – клялся своим христианским Богом! – что война с болгарами и ромеями погубит мое войско. Мол, в горах моих воинов могут истребить болгары, а на равнине за Балканами мои полки будут растоптаны тяжелой ромейской конницей. Но даже ежели мое оружие будет победоносно, во владениях ромеев мне будет нечем кормить свою рать, ибо два прошлых года в ваших краях были неурожайны. Так?

Святослав пытливо взглянул на Калокира.

– Это же была просто риторика, князь, – слегка растерялся Калокир. – У меня было поручение василевса Никифора. Вот я и старался его выполнить, только и всего.

– Странные вы люди, ромеи, – покачал головой Святослав. – Не поймешь, когда вы искренни, а когда нет. Вдруг и этот твой замысел всего лишь риторика.

– Нет-нет, князь! – с жаром воскликнул Калокир. – Ныне я правдив с тобой. Ныне я на твоей стороне. Я же не просто советую тебе идти на Царьград, князь. Я готов разделить с тобой все трудности этого похода.

– Я обратил внимание, ромеи часто предлагают больше, чем могут дать, – сказал Святослав, – а потом идут на попятный.

Калокир удивленно поднял брови, не понимая, куда клонит князь.

В чистых синих очах Святослава не было упрека или недовольства, он был спокоен и как-то слишком задумчив.

– Завтра я соберу старшую дружину, – сказал князь, – хочу узнать мнение своих воевод. Нужно подумать, хватит ли у нас сил, чтобы взять такую твердыню, как Царьград.

Калокира слегка обескуражил такой ответ Святослава. Ему казалось, что стремительный и легкий на подъем Святослав сам примет решение и без долгих отлагательств. Для того, кто так стремится к воинской славе, взятие Царьграда может стать венцом всех его успехов!

Святослав между тем пригласил Калокира потрапезничать с ним и его женой.

– Разве Предслава тоже здесь? – удивился Калокир.

– Предслава в Киеве, – ответил Святослав. – Здесь у меня другая жена. Любимая!

То, с каким выражением на лице Святослав произнес последнее слово, красноречиво говорило о том, как много значит для него эта женщина!

Калокиру сразу захотелось ее увидеть.

В трапезную из верхних покоев дворца спустилась статная молодая женщина в длинном не приталенном платье-сюрко из узорной бебряни, это одеяние словно струилось по ее фигуре, подчеркивая крутые бедра, узкую талию, пышную грудь. Незнакомка была щедро одарена той славянской красотой, которая так ценится на Западе и Востоке у любителей славянских рабынь. У нее были великолепные руки, плечи, волосы, уложенные венцом. Прелестны были и каждый поворот головы, и белая нежная шея, и серо-голубые глаза, опушенные длинными ресницами.

– Это Верхуслава, дочь князя вятичей, – промолвил Святослав, беря красавицу за руку и подводя ее к столу с яствами. – А это Калокир, мой давний друг! – Святослав кивнул на грека, представляя его жене. – Гляди, каков красавец! Как породистый жеребец!

Верхуслава поклонилась Калокиру, по славянскому обычаю.

Святослав уселся во главе стола. Верхуслава и Калокир сидели напротив друг друга. Прислуживали в трапезной отроки Святослава из молодшей дружины. Все они были русоголовые и голубоглазые, в белых льняных рубахах.

Тон беседы за столом задавал Святослав. Сначала князь посетовал на здешнюю погоду, сырую и слякотную. На дворе зима, а с небес дождь льется! Потом Святослав принялся хулить поваров болгарского царя, которые, по его словам, ни в чем не знают меры. Блюда у них получаются то слишком жирные, то слишком острые, то такой сладостью отдают, словно на меду и патоке замешены.

– Мои повара готовят лучше! – усмехнулся Святослав, отрезая ножом большой кусок мяса от зажаренного целиком окорока.

– Это что? – поинтересовался Калокир, когда князь бросил ему на тарелку большой шмат жаркого.

– Конина, – спокойно ответил Святослав, отрезая еще один кусок мяса для Верхуславы.

Калокир слышал, что дружинники Святослава часто едят конину, переняв эту привычку от степняков.

– Другого мяса нет? – робко промолвил Калокир, разглядывая жаркое у себя на тарелке.

– Извини, друже, человечина закончилась, – проговорил Святослав и рассмеялся, довольный своей шуткой.

– Жаль, – поддержал шутку князя Калокир. – От зажаренной печени Цимисхия я бы не отказался!

Верхуслава с улыбкой наблюдала за смеющимися Святославом и Калокиром, затем она обратилась ко князю:

– Свет мой, почто не приглашаешь на свои трапезы царя Бориса? Ведь мы живем в его хоромах.

– Шибко надменен царь Борис! – слегка поморщился Святослав. – Я взял на щит его страну, а он взирает на меня, как на своего подданного! Борис по сути мой пленник, но он тем не менее продолжает издавать свои царские указы. Последним своим указом царь Борис обязал местное население давать пищу моим воинам и корм нашим лошадям.

– Указы царя Бориса могут предотвратить возможные вспышки неповиновения болгар твоим воеводам, князь, – сказал Калокир.

– У моих воевод мечи имеются, – обронил Святослав, жуя мясо своими крепкими зубами. – Им плевать на указы царя-мальчишки!