Последний подвиг Святослава. «Пусть наши дети будут как он!»

– Главное, пробиться к царскому шатру и убить Цимисхия! – молвил Калокир, придя поздним вечером в покои Святослава. – Со смертью Цимисхия война сразу же прекратится, ибо у ромеев начнется грызня за власть. В Царьграде находится Михаил Вурца, который не упустит возможности занять трон василевса. Я уверен, что и магистр Склир не останется в стороне от дележа власти.

– Неплохая мысль, Калокир. – Святослав в одной исподней рубахе прохаживался по спальне, задумчиво теребя себя за ус. – Когда начнется новолуние?

– Завтра, – ответил Калокир, – но вылазку нужно сделать этой же ночью, покуда воины Цимисхия не обнесли свой стан частоколом, ведь ров они уже выкопали.

– Верно мыслишь, друже, – тихо проговорил Святослав. – Ударим на ромеев немедля! Потревожим крепкий сон Цимисхия!

Калокир удалился. Святослав принялся торопливо одеваться.

Из своих покоев пришла Верхуслава в тонкой ночной сорочице до пят, с распущенными по плечам длинными густыми волосами.

– Далече ли собрался, милый? – негромко окликнула она Святослава.

– Спи, лада моя! Я скоро вернусь, – ответил Святослав, надевая сапоги. – Хочу в гости к Цимисхию наведаться. Заодно проверю, как у ромеев ночные дозорные службу несут. – Святослав усмехнулся.

– Какая же битва ночью? – забеспокоилась Верхуслава. – В темноте же не разобрать будет, где друг, где враг? Не дело ты замыслил, милый.

Святослав облачился в кольчугу, надел пояс с мечом. По его решительному виду можно было понять, что от своего намерения он не отступит.

– У ромеев в стане полно огней, поэтому мои кмети отличат недруга от друга, – сказал Святослав и крепко обнял Верхуславу. – За крупной рыбой идем на вылазку, лада моя. За головой самого Цимисхия!

За дверью опочивальни раздался топот ног, лязг доспехов и голоса воевод.

Святослав торопливо поцеловал Верхуславу, схватил со стола свой островерхий шлем и скрылся за дубовой дверью. Голоса и звуки шагов, стремительно удаляясь, затерялись в гулких дворцовых переходах.

Для ночного удара по стану ромеев Свенельд отобрал четыре тысячи ратников, молодых и ловких. Попал в этот отряд и Харальд. Самому Свенельду Святослав приказал остаться в крепости. Не позволил князь и Калокиру идти на вылазку, хотя тот пришел к месту сбора в числе первых с оружием в руках.

– Как же так, княже? – обиделся Калокир. – Ведь это же моя задумка, и я же остаюсь не у дел! Это не по справедливости!

– Не серчай, друже! – Святослав встряхнул Калокира за плечи. – Дело сие опасное, а ты мне живой нужен. Коль прикончим Цимисхия, тогда трон в Царьграде для кого освободится? Для тебя! Вот и подумай, стоит ли тебе головой рисковать?

И все же Калокир остался недоволен решением Святослава.

Он отвел Харальда в сторонку и зашипел ему прямо в лицо:

– Тебе довелось видеть Цимисхия воочию, поэтому ты его ни с кем не спутаешь. Обязательно пробейся к царскому шатру, младень! И рази Цимисхия без промедления! Не вздумай заговаривать с ним, сразу бей его мечом! Иначе сам без головы останешься. Этот коротышка в ближней схватке опасен, как лев.

Внимая Калокиру, Харальд молча кивал головой, позвякивая кольчужной бармицей на шлеме.

С еле слышным скрипом распахнулись тяжелые створы ворот Доростола, поднялась кверху металлическая воротная решетка. Без трубных сигналов, без громких команд военачальников в густую темень апрельской ночи устремился отряд смельчаков, возглавляемый Сфенкелом и Святославом.

Харальд оказался в сотне, которую возглавлял боярин Ставр. Этой сотне предстояло подкрасться к лагерю ромеев не со стороны Дуная, а со стороны холмистой гряды, поросшей лесом. Именно отсюда было ближе всего до пурпурного шатра Цимисхия, стоявшего на самом возвышенном месте ромейского стана. Боярин Ставр получил приказ от Святослава любой ценой прорваться к царскому шатру и убить Цимисхия.

«Мы со Сфенкелом наделаем шуму у восточной окраины ромейского стана, дабы твоим удальцам было сподручнее к шатру Цимисхия подобраться», – напутствовал Ставра Святослав.

Ратники боярина Ставра сделали большой крюк по песчаным дюнам, обходя спящий лагерь ромеев с северо-запада. Русы крались в ночи, как волки, соблюдая полнейшую тишину. Ровно в полночь маленький отряд Ставра затаился в кустах всего в сотне шагов от ромейских дозорных, расхаживающих вдоль внутреннего края выкопанного накануне рва. Позади дозорных полыхали рыжим пламенем большие костры, возле которых спали вповалку ромеи из пешей рати. В полусотне шагов от костров белели длинные ряды холщовых палаток, среди которых темнели повозки обоза. Палатки были разбиты в строгом порядке, с широкими проходами между рядами.

Шатры ромейских военачальников были разбиты на склоне обширного холма в середине лагеря. Над всем этим скопищем палаток, повозок и шатров возвышался гигантский шатер императора кроваво-красного цвета, расшитый золотыми двуглавыми орлами.

К этому пурпурному шатру были прикованы взоры воинов Ставра, сжимающих в руках луки, мечи и копья. Ратники были готовы к решающему броску и ожидали только условного сигнала.