Последний поход «Графа Шпее». Гибель в Южной Атлантике. 1938–1939

– Пеленг красный три восемь.[30] Темный объект. Пеленг красный три восемь.

Оба крейсера приблизились к гавани Монтевидео вместе до расстояния примерно четырех миль, позволяющего наверняка заметить немецкий линкор, если он выйдет в море. Расстояние между ними составляло около восьми кабельтовых. Ночь была темной, но ясной, и видимость при использовании бинокля достигала двух миль. Замеченный Свонстоном, острота зрения которого была выше нормальной, объект находился на расстоянии трех-четырех миль. «Граф Шпее» никак не мог проскользнуть мимо, но этот корабль, если, конечно, это был корабль, без огней приближающийся с юго-востока, мог быть только военным. Ночью звуки над водой разносятся далеко, поэтому Свонстон докладывал шепотом, что сделало его слова более зловещими.

Хотя была объявлена походная вахта, капитан Вудхаус находился на мостике. Все ночи, проведенные вблизи Монтевидео, он спал прямо на мостике. Так же поступил и Парри, но у него так окоченели ноги, что спать он все равно не мог. На мостик «Ахиллеса» принесли стул, на котором он периодически дремал, если удавалось. Его раны были болезненными, но заживали хорошо. Он был несколько ограничен в подвижности, но во всем остальном в полном порядке.

После сообщения Свонстона все на мостике немедленно повернулись в указанном им направлении. Башня управления огнем тоже начала поворачиваться. Сообщение подтвердилось. Это действительно оказался большой корабль, подходящий с юга от Английской банки. О появлении неизвестного корабля сообщили Харвуду, который немедленно явился на мостик.

Вудхаус отдал приказ:

– Тревога! Неизвестный объект справа по борту. Пеленг красный три восемь. – Потом он обратился к старшине-сигнальщику: – Передайте то же самое на «Ахиллес».

Между кораблями произошел обмен световыми сигналами. Пришли в движение орудийные башни. Все происходило очень быстро, приказы отдавались шепотом, а корабли продолжали тихо скользить по темной глади со скоростью двенадцать узлов. Напряжение достигло высшей точки. Все, как могли, напрягали зрение, пытаясь в темноте идентифицировать приближающийся корабль. В башне управления офицер-артиллерист сообщил на мостик:

– Цель, – и приказал привести орудия в боевую готовность.

Харвуд стоял рядом с Вудхаусом и, как и все, смотрел в бинокль. Все приготовления заняли не больше минуты.

– Капитан, сэр, – зазвучал в переговорной трубе голос артиллериста, – орудия к бою готовы.

Вудхаус взглянул на Харвуда, дождался его кивка и сказал:

– Хорошо, артиллерия. – Покосившись на сигнальщика, стоявшего, словно верный терьер, у его правой руки, он приказал: – Вызывай.

Офицеры на мостике затаили дыхание. Старшина держал в руках сигнальную лампу, которой только что пользовался, чтобы передать сообщение на «Ахиллес». Он поднял ее, направил на неизвестный корабль и передал короткий сигнал. В повисшей тишине щелчки лампы казались удивительно громкими. Сигналь щик опустил лампу и затаил дыхание. Ответом вполне мог стать мощный бортовой залп.

Артиллерист поднес палец к кнопке, нажатием которой мог открыть огонь. В этот момент в темноте замигала сигнальная лампа. С неизвестного корабля передавали ответ. Он был на английском и нес следующую информацию:

«Кумберленд Аяксу. Извините, но я не знаю здешних порядков».

В то же самое время артиллерист доложил, что неизвестный корабль идентифицирован как трехтрубный крейсер.

После того как стихли первые взрывы восторга, Харвуд с чувством проговорил:

– Это чудо.

– Чудо или нет, сэр, – заметил Вудхаус, – но «Кумберленд» нам здесь не помешает.

Ту же мысль, только под несколько другим углом, высказали и на «Ахиллесе», где романтический реалист Уошбурн сообщил Парри:

– Добрый старый «Кумберленд». Он станет мишенью номер один, когда «Граф Шпее» выйдет в море. И пока немец будет швыряться кирпичами в «Кумберленд», мы подойдем поближе и торпедируем его.

– Спросите его, – не унимался Харвуд, который никак не мог поверить, что снова получил под командование крейсер с восьмидюймовыми орудиями, – как ему удалось пройти тысячу миль за тридцать пять часов.

Сигнал передали. Харвуд с нетерпением ждал ответа.

Капитан «Кумберленда», безусловно, был приверженцем лаконичного стиля, поскольку его ответ состоял всего лишь из одного слова:

«Предчувствие».

Глава 11 ПЯТНИЦА

– Уже полночь, Билл, – сказала миссис Томпсон мужу, – пора звать генерала Боуса.

Билл Томпсон, по профессии инженер-пивовар, опустил бинокль, устало потер глаза, кивнул, зевнул и выбрался с водительского сиденья своего автомобиля. Он обошел машину спереди, оценил яркость зажженных фар и сказал:

– Аккумулятор садится. Заведи двигатель, дорогая.