Последний поход Мессии

Как я не боялся садиться в кабину летательного аппарата, не имея соответствующего опыта? Очень просто, опыт-то как раз имелся. Еще осенью, едва решив строить планер, в первую же побывку «дома» записался на частный летный курс. Заплатить пришлось много, даже взяв специально для этой цели ссуду в банке, зато персональный инструктор занимался со мной ежедневно (по крайней мере, по его календарю). Летали хоть и на обычном, сухопутном, планере, но над морем, с аэродрома около прибрежного городка Герцлия. Так что особенности свободного полета над водными просторами стали известны мне на практике. Все равно приходилось «скакать» в будущее за разного рода информацией не реже раза в неделю, вот за полгода и набралось дней двадцать пять в своем времени. Этого хватило, чтобы в ускоренном темпе получить базовые навыки управления планером. А тут, за время испытаний, я даже успел пару раз «покатать» Шабтая, отобранного из многих добровольцев кандидата в резервные пилоты. Сажал его вместо бомб, позади себя. Ну а в последнем полете уступил мольбам Анны и покатал и ее. Обещал же в позапрошлом году. Да и отличный способ помириться после недавних разладов. Несмотря на то, что на этот раз девушка отправилась в полет по собственному желанию, криков стояло не меньше, чем при памятном спуске на параплане…

Заняв место в тесной открытой кабине (где ж я плексиглас возьму для лобового щитка?), проверил крепление бомб, ход органов управления и дал отмашку помощникам. Те, подцепив машину к рее, стали натужно проворачивать импровизированный кран за борт. В конце данной операции я оказался в десяти метрах позади кормы на поверхности моря, качаясь на гребешках невысоких волн. Там меня уже поджидала лодка с четырьмя моряками. Отцепив крюк крана, они стали буксировать планер в противоположном от корабля направлении. Последний тоже на месте не стоял, подгоняемый выпущенными парусами. Так что не прошло и минуты, как закрепленный в нижней части корпуса прочный шелковый трос оказался полностью натянутым. Капитан «Самсона» тем временем уже завершил разворот против ветра. Все готово к старту. Ждем только момента, когда вражеское судно приблизится на заданное расстояние.

Взглянул на куцую приборную панель, содержавшую всего три циферблата. Созданием авиагоризонта, компаса и прочих излишеств я не заморачивался, ограничившись переделкой в высотомер уже имевшегося корабельного барометра, получившего теперь шкалу в метрах над уровнем моря, а также конструированием вариометра[5] и указателя скорости. Последние два пока ожидаемо указывали на ноль, а вот первый требовалось откалибровать, приведя стрелку прибора в соответствие с текущим атмосферным давлением путем подкручивания бронзового винтика, торчавшего из не прикрытого стеклом, за неимением оного, циферблата. Покончив с этой нехитрой операцией, поудобнее устроился в кресле и стал ждать.

Дежурные на центральной мачте, получив сигнал от капитана, вывесили стартовый флажок. Невидимая мне с расстояния в триста метров бронзовая катушка лебедки стала потихоньку раскручиваться трудами группы «велосипедистов». Ну а я, соответственно, с непреходящим даже после многих выполненных полетов замиранием сердца, стал все быстрее приближаться, вместе со своей крылатой машиной, к корме корабля. Все более ускоряющаяся «поездка» продолжалась секунд десять, после чего планер встал на подводное крыло и почти сразу же, достигнув скорости в тридцать километров в час, взвился в воздух. Но трос продолжал тянуть машину вперед и чуть вверх, к вершине задней мачты. Однако к его воздействию теперь добавилась и подъемная сила, в результате чего планер круто набирал высоту. Лишь когда трос уже оказался под углом в сорок пять градусов к горизонту, послышался стук отсоединившегося крепления. И планер оказался в свободном полете, один на один с небом, на высоте более ста пятидесяти метров. Я лишь придерживал ручку в нейтральном положении, ожидая, пока двигающийся по плавной параболе аппарат не превратит некоторый излишек начальной скорости в высоту. Забравшись еще на десяток метров, машина выровнялась и как бы неуверенно затрепетала, свидетельствуя, вместе с показаниями соответствующего прибора, об опасном приближении к скорости сваливания. Только тогда отдал ручку немного от себя, переводя данное чудо средневековой техники в режим планирования.