Последний поход «Новика»

Андрей осмотрелся. У штурвала застыл рулевой, слегка поворачивая его из стороны в сторону, удерживая корабль на заданном курсе, для чего периодически поглядывал на картушку компа́са, сверяя его показания с приказом вахтенного офицера. У сигнальных фалов[29] напряженно вглядывался в окружающее пространство сигнальщик. От его острых глаз не должна была укрыться никакая опасность, угрожающая безопасности плавания корабля. У трапа на мостик застыл вахтенный вестовой, готовый к немедленному выполнению приказа вахтенного офицера.

Небольсин подошел к переговорным трубам со штурманской рубкой и машинным отделением. Рядам находился и машинный телеграф[30]. Это его рабочее место.

Он вынул пробку из переговорной трубы со штурманской рубкой и сильно дунул в нее. Где-то внизу раздался приглушенный свисток.

– Подпоручик Игумнов слушает вас! – донеслось из трубы.

– Семен Кондратьевич, не подскажете, когда будем у Поворотного?

– Одну минуту, Аркадий Константинович…

Через некоторое время из трубы глухо раздалось:

– Ориентировочно через три часа, если, конечно, ничего не случится непредвиденного.

– Принимается, Аркадий Константинович! Стало быть, как раз в вашу вахту и повернем на пролив Лаперуза[31]. Успехов вам!

– Спасибо на добром слове, Семен Кондратьевич!

Небольсин вставил пробку со свистком в переговорную трубу.

– Слышали, Андрей Петрович?

– Слышал, Аркадий Константинович.

– Ну что же. Будем ждать…

* * *

При подходе к мысу Поворотному на мостик поднялся командир.

– Господин капитан 1-го ранга! Ветер зюйд-ост[32], умеренный! Корвет идет полный бакштаг[33] правого борта. Курс ост![34] Скорость двенадцать узлов![35] Вахтенная смена в полном составе! – доложил мичман Небольсин.

Макаров пожал ему руку, а затем и Андрею, испытующе посмотрев на него. Придирчивым взглядом окинул паруса.

– Как ваш напарник, Аркадий Константинович, освоился?

– Так точно, Степан Осипович!

– Добро! Пожалуй, подошло и время поворота – мыс Поворотный уже на траверзе[36] левого борта, – он кивнул в сторону хорошо видного с высоты мостика мыса. – Это вам, Андрей Петрович, не поворот на шестерке![37] – усмехнулся командир, обратившись к гардемарину.

– Согласен с вами, ваше высокоблагородие! – улыбнулся тот. – Ведь здесь нет опасности переворота шлюпки при резкой переброске паруса с борта на борт при свежем ветре.

Лицо мичмана словно окаменело от показавшейся ему дерзости гардемарина. Однако командир вроде как и не заметил ее. Он только теперь уже откровенно улыбнулся.

– И вы готовы самостоятельно выполнить поворот?

– А что мне еще остается делать, ваше высокоблагородие? Назвался груздем – полезай в кузов…

Вахтенный офицер слегка охнул.

– Ну что же, гардемарин, выполняйте поворот!

– Есть выполнить поворот! – без тени сомнения ответил тот.

Андрей вынул пробку из переговорной трубы со штурманской рубкой и дунул в нее.

– Подпоручик Игумнов слушает вас!

– Определите, Семен Кондратьевич, курс на остров Рисири[38].

– Норд-ост, – не задумываясь, ответил штурман, видимо, уже заранее определив его. – Это, случайно, не вы, Андрей Петрович? – с некоторым сомнением спросил он.

– Я, Семен Кондратьевич, – улыбнулся Андрей, а затем уже серьезно пояснил: – По приказу командира несу совместную вахту с мичманом Небольсиным.

– Рад за вас, Андрей Петрович, и успехов!

– Спасибо за доброе пожелание, Семен Кондратьевич!

Он воткнул пробку в переговорную трубу и громко, хорошо поставленным командным голосом подал команду:

– К повороту!

– Есть к повороту! – бодро ответил унтер-офицер вахтенной смены, хотя в его голосе чувствовалось некоторое смятение.

Почему это команду отдает гардемарин, а не вахтенный офицер?! Но приказ есть приказ, тем более что на мостике находится сам командир! А уж это старый служака знал совершенно точно.

– Поворот через фордевинд![39]

Раздались трели боцманской дудки, и матросы разбежались к фалам.

– Лево руля! Курс – норд-ост!

– Есть лево руля! Курс – норд-ост! – ответил рулевой.

После выполнения поворота чуть-чуть заполоскалась задняя шкаторина[40] фока[41].

– Выбрать шкоты[42] втугую! – тут же отдал команду Андрей и после ее выполнения все паруса послушно наполнились ветром.

– На румбе – норд-ост! – доложил рулевой.

– Так держать!

– Есть так держать!

И Андрей с радостью почувствовал, что будто гора свалилась с его плеч – неожиданное испытание выдержано.

– Господин капитан 1-го ранга, поворот выполнен! – доложил гардемарин, еле сдерживая бившую через край радость.

Командир почти торжественным голосом произнес:

– Если бы вы, Андрей Петрович, были офицером, то я бы непременно пригласил вас в свою каюту отметить бокалом шампанского впервые выполненный вами самостоятельный поворот на трехмачтовом корабле! Однако, увы… А посему предлагаю отложить эту процедуру до производства вас в мичманы. Возражения есть?

– Никак нет, ваше высокоблагородие! – просиял гардемарин.

– Во всяком случае, разрешаю вам, Андрей Петрович, теперь во всех случаях обращаться ко мне по имени и отчеству.