Последний полет «Жар-птицы»

В кабинете Льва Игнатьевича Седова тоже стоял макет мегаполиса, но только в несколько раз больше. Детально прописанный. Некоторые дома были даже выполнены в разрезе, так, чтобы было возможно заглянуть внутрь и представить себе, как будет выглядеть обстановка будущих супермаркетов и бутиков.

Макет стоял в центре кабинета на специальном столе, и Лев Игнатьевич ходил вокруг него, мягко, по-кошачьи ступая по ковру, и что-то еле слышно бормотал. Игорь Валентинович слегка кашлянул, напоминая о себе. Лев Игнатьевич отреагировал на кашель кивком головы.

– Проходи. Что у тебя?

Игорь Валентинович сделал шаг вперед и остановился.

– С докладом о ходе операции.

Лев Игнатьевич еще раз кивнул.

– Ну, и как там наши подопечные?

Игорь Валентинович открыл папку и прочитал донесения службы наружного наблюдения.

– Антонов, используя старые связи, встречался с Патроном. Пытался выяснить у него, какие действия планируют предпринять бандиты против узбеков. Он считает, что это именно они виноваты в гибели Черта. Патрон, как мы и договаривались, сказал, что никаких действий предпринимать не будет, так как не уверен в их вине. Намекнул, что во всем виноват Пыльный.

Лев Игнатьевич обошел половину стола.

– Он все еще жив?

Игорь Валентинович прочистил горло.

– Пока да. Его хорошо охраняют.

– А если он начнет говорить? Неужели так сложно организовать тихую смерть?

– Нет, не сложно. Но пока в этом нет необходимости. Наша медсестра говорит, что он находится в полном ступоре, лежит и молча смотрит в потолок. На прогулки не выходит. Следователь не смог вытащить из него ни одного слова.

– И все равно Пыльного надо убрать как можно скорее. Он слишком много знает и теперь уже точно обижен на нас.

Игорь Валентинович посмотрел на своего босса.

– Уберем. Но у меня тут возникла одна идея.

– Ну?

– В больнице на соседнем этаже сейчас лежит Руденко.

– Как он?

– Похоже, что сердечный приступ надолго приковал его к постели.

– И что вы хотите?

– Я думаю, что мне не сложно будет убедить Пыльного в том, что в него стреляли именно ребята академика.

– Хм. Все равно рискованно оставлять его в живых.

– Пыльный не тот человек, который будет рассказывать органам свою подлинную историю. Это не в его интересах. А нам он еще может послужить.

– Ну, хорошо. Готовьте операцию по устранению Руденко с привлечением Пыльного. Но под вашу личную ответственность.

Игорь Валентинович кивнул головой.

– Как дела с журналистом? – продолжил расспросы Седов.

– Пока никак. После того, как мы передали Марии Руденко его фотографии, где он развлекается в сауне с девочками, она продолжает избегать с ним всяческих контактов. Абсолютно не желает с ним общаться.

– Н-да? И что вы этим добились?

– То, чего и хотели. Он находится в депрессии. На все махнул рукой. Его комментарии по поводу ситуации в городе стали совершенно беззубые. Они никого не заводят.

– Хм. Мудрено все как-то. Попроще нельзя было?

– Ну, физическое воздействие применять было опасно. Город и так накален до предела из-за этого решения о переименовании. Столько убийств, а тут еще нападение на независимого журналиста. Это очень бросалось бы в глаза. А так, сохнет парень от любви. Пройдет со временем. И потом там работали наши психологи. Они все точно рассчитали.

– Хорошо. Что Журавлев?

– Уехал на дачу к тетке. Держит контакт с Антоновым и Регулаевым по телефону. Продолжает поиски своей незнакомки.

– Узнали кто она?

– Пока нет.

Лев Игнатьевич сделал вокруг макета полный круг.

– Есть какая-то еще информация о Регулаеве?

– Нет. Он, также как и Журавлев, уехал на дачу и не выходит с нее. Можно сказать однозначно, что сейчас руководство корпорации полностью разобщено и не может оказать нашим планам никакого реального противодействия.

– Точно?

– Я практически уверен в этом.

Лев Игнатьевич не был бы сам собой, если бы не почувствовал в голосе своего начальника службы безопасности неуверенности.

– Практически? – переспросил он. – Вам что-то мешает быть уверенным на сто процентов?

– Ну. Есть одна маленькая деталь.

Игорь Валентинович лаконично рассказал о странном визите неизвестного мужчины, о том, что он передал привет от Черткова, и о том, что никто не видел, как мужчина входил и выходил из здания.

Лев Игнатьевич внимательно выслушал информацию, чуть склонив голову в сторону, и констатировал:

– Вот это уже интересно.

После этих слов он на какое-то время замолчал. Молчал долго. Минут пять или шесть, и когда очнулся, то проговорил одними губами:

– Хорошо, что сообщил об этом.

Потом переспросил.

– На даче Регулаев один?

Игорь Валентинович заглянул в свою папку.

– Нет. По имеющейся у нас информации, к нему приехали отец и дядя.

Лев Игнатьевич усмехнулся и сказал фразу, которая была совершенно не понятна для Сивко:

– Неужели они решились привезти его сюда?

– Что? – переспросил Сивко. – О ком вы?

Лев Игнатьевич улыбнулся.