Последний полет «Жар-птицы»

– Строительство – это лишь верхушка айсберга. Способ концентрации колоссальных финансовых средств. На самом деле, получить «Жар-птицу» хотят другие более могущественные силы. И, как ты могла уже убедиться, они не остановятся ни перед чем. Посмотри. Чертков убит, твой отец в больнице. Еще чуть-чуть и все…

Ринат всплеснул руками.

– Я не знаю, как тебе все покороче объяснить. Если буду объяснять подробно, то мы не управимся и до утра. А у нас нет на это времени.

Ринат еще раз посмотрел на небо. Солнце зашло. Пора было начинать.

– Поверь. Я был бы только рад, но…

Он посмотрел в глаза Марии.

– Маш, многое ты сама поймешь, как только сядешь в кабину самолета. Наша «Жар-птица» такая умница, что сама тебе многое объяснит. А как только мы перепрячем самолет, я обещаю, что найду время и все-все-все тебе подробно расскажу и даже покажу.

Мария задумалась и опустила глаза. Ее снова просил о помощи мужчина. А после того, как ей показали фотографии Андрея, где он развлекался с красотками, она дала себе слово не верить больше ни одному мужчине, но…

Сейчас ведь речь идет не о личных взаимоотношениях. Речь шла о деле всей ее жизни. Ее и целой большой организации, частью которой она является. И потом с Ринатом у нее никогда ничего такого не было… Значит, ее просит сейчас не ее мужчина, а коллега по работе.

Если бы начальник безопасности Сивко знал, как повлияет его небольшая хитрость, к тому же шитая белыми нитками, он возомнил бы себя самым великим стратегом и знатоком человеческих душ. Ведь он заронил в сердце Марии бомбу замедленного действия. Он заставил ее сомневаться.

А ничто другое так не отнимает время, как сомнения.

Мария находилась в нерешительности. С одной стороны, она отлично понимала: то, что говорит ей Ринат, было правдой, но с другой стороны…

Обыкновенное женское упрямство не позволяло ей сказать, наконец, «да». А время шло.

Ведь достаточно Марии было встретиться и поговорить с Андреем или с тем же Ринатом по душам, как сразу бы прояснилась ситуация, и стало бы понятно, что фотографии – это липа, но Мария уже никому не верила. А ее отец был в больнице, и она не могла загружать его своими проблемами. Ей не с кем было посоветоваться. Катерина? Она хороша в качестве жилетки…

Как поступить? На принятие ее решения подействовал тот факт, что она подумала: если сейчас откажется, то ей, наверное, снова придется лезть в канализацию. Вот уж действительно никто не может предугадать ход мыслей женщины.

– Куда ты хочешь перегнать «Жар-птицу»? – спросила она наконец Рината.

Ринат все это время с тревогой смотрел в сторону взлетной полосы и центральных проходных, прислушиваясь к странным звукам, доносящимся оттуда. Выла сирена. Сигнал «тревоги».

Он повернул голову к Марии и облегченно вздохнул.

– Ну, наконец-то.

Он встал и, подхватив ее под руку, повел в ангар.

– Пошли скорее. Тебе надо перегнать «Жар-птицу» на демонстрационную площадку летной техники нашего городского музея авиации. Антонов уже там. Ты можешь с ним войти в контакт сразу, как только сядешь в кабину. Он там организовал передвижной командный пункт.

– В музей? – удивилась Мария.

– Ну да. – Ринат пожал плечами – Самое надежное место. Никто не будет искать среди раритетов самый совершенный самолет планеты. И питание мы сможем спокойно подключить к камуфляжу.

Мария подумала, что, наверное, в свое время именно для такого случая Чертков возглавил попечительский совет музея. Царствие ему небесное. И еще раз восхитилась его предусмотрительности.

Мария остановилась.

– Ну, хорошо. Мне надо переодеться. Не могу же я лететь в халате.

Ринат посмотрел в сторону центральных проходных института. Он увидел, как оттуда вдоль полосы в их сторону мчался военный грузовик «ГАЗ-66».

– Боюсь, что на это у тебя уже нет времени.

Ринат показал рукой на машины.

– Это за нами. Давай быстро в кабину…

* * *

Лейтенант Рассека сидел в кабине «газа» и внимательно вглядывался в даль. Были сумерки. Время, когда день встречался с ночью. Все очертания скрадывались. Ему приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть, что происходит впереди.

Когда машина выехала на взлетную полосу, он с большим трудом увидел открытые ворота ангара и одинокую мужскую фигуру, которая смотрела куда-то в сторону. Туда, откуда доносился какой-то нарастающий гул, очень похожий на гул двигателя самолета, пропущенный через глушитель.

Он проследил за взглядом незнакомого мужчины. Там ничего и никого не было видно. Он отчетливо слышал звук, ему казалось даже что воздушные завихрения, как от работающего двигателя, но там ничего не было.

Может быть, в другой раз он и удивился бы такому странному явлению, но сейчас он списал все это на сумерки и волнение, поэтому действовал, как хорошо настроенная военная машина.

Звук на взлетной полосе для него означал только одно. Какой-то летательный аппарат выехал на взлетную полосу и собирался взлетать. А у него был строгий приказ. Ни один самолет, ни одна птица не должна была взлететь с их аэродрома без особого распоряжения.