Последний полет «Жар-птицы»

Колов прикусил губу. Он не мог отказаться от такого предложения, хотя и понимал, что все обещания, данные сегодня, пустой звук. Но упираться — значит обострять отношения, поэтому ему пришлось согласиться.

— Хорошо, пусть все выключат свои диктофоны.

В притихшем зале раздалось несколько щелчков.

— И камеру.

Оператор попытался возмутиться, но Прапорщикова приказала:

— Выключи камеру, пожалуйста.

Когда оператор отключил от камеры питание и красный глазок потух, Колов, наконец, сказал, обращаясь к Прапорщиковой, демонстративно не замечая никого вокруг:

— Что касается Руденко и его подельников. Простите, — Колов никак не мог подобрать нужного слова. Наконец, нашелся. — Его товарищей, то да, действительно, они были задержаны нами. До выяснения обстоятельств. Прошу заметить — не арестованы, это слишком громко сказано, а задержаны.

Маркин сидел спиной к Колову, поэтому, задавая вопрос, ему пришлось повернуться к Василию Федоровичу в пол-оборота, положив локоть на спинку стула.

— Хорошо, пусть задержаны. И сколько они будут находиться в тюрьме?

Колов покачал головой.

— Не в тюрьме, а в камере предварительного заключения.

— Василий Федорович, — возмутилась Ферапонтова. — Мы в вашей терминологии не разбираемся. Ответьте по существу.

Колов кивнул головой.

— Отвечаю. Насколько мне известно, у прокуратуры больше нет оснований задерживать вышеупомянутых товарищей. Поэтому, видимо, сегодня, если не будет каких-то новых нюансов в деле, их всех должны выпустить. Естественно, с извинениями.

* * *

Андрей Непогода вышел из здания администрации и остановился перед входом. Возле урны под козырьком курили сотрудники пресс-службы администрации. Андрей поздоровался с ними и стрельнул сигарету. Курил он редко. Дым в легких никогда не нравился ему, но сегодня ему нужно было что-то такое, что помогло бы снять напряжение от всего услышанного. Странно, но каждый раз, когда он выходил из администрации города, он ощущал внутри себя какую-то безысходность. Когда ничего не хочется делать, и все сделанное кажется пустой тратой времени. Сегодня это особенно чувствовалось. Особенно после того, как мэр города объявил о новом плане развития города, который правильнее было бы назвать «планом уничтожения города». И председатель тоже хороша. Вернуть городу старое название! Это надо!

Андрей затянулся и почувствовал теплоту внутри себя. Стало немного легче.

Рядом с одиннадцатиэтажным зданием администрации, буквально через дорогу от него, возвышалось очень необычное строение, выложенное из красного кирпича, — изогнутая труба. Андрей посмотрел на нее и увидел вьющихся вокруг ворон. Целая стая черных ворон с криком носилась по замысловатой траектории, явно кого-то гоняя.

Андрей пригляделся и увидел, что вороны гонялись за соколом. Молодой хищник, видимо, не рассчитал своих сил и теперь расплачивался за свою оплошность. Вороны не давали ему подняться в небо и прижимали к земле.

«Это конец!» — подумал Андрей и отвернулся, чтобы не видеть смерти одинокой птицы. Прямо перед ним на широкой площади ровными рядами стояли машины. Он увидел, как к одной из них, серебристой «ауди», подходит доктор Позднев. Непогода вспомнил, что сегодня на заседании, Юрий Петрович вел себя несколько необычно. Сначала поднял тему о смерти девочки, а потом во время обсуждения не проронил ни слова. «Надо бы его расспросить по этому поводу», — мелькнуло в голове у Непогоды. И с этими мыслями он щелчком отправил сигарету в урну и быстрым шагом направился к машине хирурга.

— Юрий Петрович, — крикнул Непогода, когда до машины оставалось метров десять. — Можно вас на одну минутку?

Позднев в этот момент уже открыл дверь машины и собирался садиться.

— Да, — доктор остановился на полдвижении. — Что вы хотели? Я очень спешу.

Непогода подошел к доктору вплотную.

— Только один вопрос, Юрий Петрович. Один вопрос.

Позднев выпрямился.

— Ну.

— О чем умолчал Колов?

Спроси Непогоду, почему он задал именно этот вопрос, — вернее, почему он построил фразу именно таким образом, — он бы, наверное, вряд ли смог ответить, но уже через секунду Андрей понял, что это был именно тот вопрос, который нужно было задать. Позднев сначала изменился в лице, покраснел. Отвернулся. Видимо, соображая, стоит ли говорить журналисту, и, когда снова посмотрел на Непогоду, произнес:

— Он не сказал, что девочка была убита выстрелом в голову.

Андрей открыл, было, рот, чтобы еще что-то спросить, но такого ответа он не ожидал, поэтому запнулся.

Позднев воспользовался замешательством журналиста, извинился за то, что должен срочно уехать, сел в машину, завел двигатель и быстро уехал, обдав Непогоду парами высокооктанового бензина. Когда дым рассеялся, до Непогоды донесся сильный гомон ворон. Он посмотрел в их сторону и обнаружил, что их жертва последним усилием воли вывернулась. Сокол, отчаянно махая крыльями, смог наконец набрать высоту и оказался в зоне, недоступной стае. В лапах сокола был зажат маленький вороненок.