Последний полёт «Баклана»

– Да, дружок, это ты принялся население, как собаку Павлова, дрессировать, – Раомина не выглядит озабоченной. – Ладно, пусть и не настоящий коммунизм, а военный, но у тебя он получился, как и все, за что брался. Добротно. Прямо даже и не знаю, что с этим делать. Деньги надо в обиход возвращать, а сунуть их в созданную тобой систему просто некуда. Не поощрять же ученого, что вывел банановый картофель, баночкой редкостного деликатеса. Да и, поверь мне, некий обмен результатами труда между людьми все равно возникает – за каждым зернышком или винтиком не уследит никакая система.

Ладно, разберется с этим Рамидонка – родня ей поспособствует. Сообразят, как аккуратненько на нормальную колею перебраться. Понимаешь, тогда на Тыкве Викторович меня на забавную мыслишку навел. Ведь, кроме пресловутой меркантильной мотивации, у человека побуждений к действию или бездействию вагон и маленькая тележка. И люди хорошо действуют или обоснованно бездействуют тогда, когда уверены, что государство печется об их интересах. И твой стиль руководства не привел нашу затею к краху только потому, что стремление к благу всех людей из каждого твоего действия аж брызгало. То есть выехал ты исключительно на прочности собственной репутации.

Вряд ли знаешь, однако те, кто пытался тебя критиковать, страдали от синяков, что обеспечивали им их же товарищи. И ведь ситуация эта длилась годы. Так что ты сейчас – безмерно любимый тиран всего нашего народа. Оплакивать тебя будут искренне. И это притом, что никакие средства массовой информации в этом направлении не работали – все распространялось из уст в уста.

– А не желает ли тиран в баньку? – Викторович сидит на всегда пустующем кресле старшего механика у них за спинами. – А то я как ни загляну – вы оба постоянно заняты. Зато сейчас, похоже, никуда не торопитесь. Выдалась свободная минутка? Так, может, заглянете поклониться березовому венику?

– Заглянем, пожалуй, – первой пришла в себя Раомина. – И блинчиков напечем, если тесто удачное получится.

Эпилог

Банька порадовала, и ужин оказался на славу. Единственное отличие от прошлого раза состояло в том, что комфортабельных купальных халатов у хозяев – Викторовича и Нины – на этот раз оказалось четыре штуки. Похоже, они действительно планировали пригласить Раомину и Вира в гости, просто не смели отрывать их от хлопот. Как уж там эти люди за чем присматривают – кто их знает? Но моменты для встречи действительно всегда выбирают так, что никаким неотложным делам не мешают.

Человек, только что спасший их от неминуемой гибели, столь отчетливо проявлял признаки нетерпения, явно готовясь обрушить на уши гостей новую волну назревших у него мыслей, что Раомина не стала долго терзать его обсуждением «второстепенных» вопросов и быстро перевела разговор на тему ошибок, изучением которых он занимался.

– Что же, поскольку часть вашей беседы в рубке я слышал, пожалуй, стоит упомянуть одну из величайших ошибок в истории человечества – прекрасную и, увы, никем так и не устраненную. И даже не сделанную толком, если уж на то пошло. Эта ошибка – коммунизм, который строили в одной стране на протяжении жизни примерно трех поколений. Вряд ли вы слышали об этой затее, информация о ней к нашему времени уже стерлась из памяти людей. Так что позволю себе напомнить, что коммунизм – это бесклассовое общество. Его тогда так и не удалось организовать, потому что не все отдавали себе отчет в том, что это такое. – Судя по улыбке императрицы, она была «в теме», а вот ее супруг набрался терпения и изображал внимание просто в знак уважения к своему спасителю, который тем временем продолжал: – Что значит – уничтожить классы? Это значит устранить ту причину, которая в ходе исторического развития человеческого общества привела к их появлению.

В основе деления на классы лежит разделение труда. Пока в первобытном обществе не было различий между умственной и физической работой, не было места и классам. Но когда люди, начав специализироваться один на земледелии, другой на ремесле, стали объединять свои усилия для решения общих задач, возникла нужда в руководителях, которые и стали правящим классом. И чем более крупные общности людей вовлекались в совместную деятельность, тем сложнее становилось ими руководить, что вызывало укрепление позиций правящего класса.

Разделение труда и есть причина, в силу которой и средства производства, и условия труда оказались в частных руках. То есть поначалу ясно прослеживалось деление на классы, как деление на людей физического и умственного труда. До тех пор, пока не развилась техника.

Класс управляющих, или, как он сам себя называет, класс просвещенных, умных, ученых и талантливых, сосредоточивал в своих руках плоды трудов остальных, делясь ими лишь в меру, необходимую для поддержания жизни тех, кто занят созиданием. И изменить это можно лишь тогда, когда в услугах управленцев отпадет надобность, то есть необходимые для оптимальных совместных действий знания станут достоянием всех членов общества. Только тогда исчезнет деление на господствующих и подчиненных.