Последний полицейский

Как заметил Дотсет, мобильная связь нынче ненадежна. Набираешь номер, ждешь и иногда пробиваешься, а иногда нет. Многие верят, что Майя искажает гравитационное поле Земли, или магнетизм, или ионизацию, или что-то такое, но, конечно же, астероид, до которого еще 450 миллионов километров, влияет на сотовую связь не больше, чем погода. Наш техник Виленц как-то объяснял мне: сотовая служба разбита на сектора – ячейки или соты – и вырубаются они целиком, один за другим. Компании теряют сотрудников, потому что не могут их оплачивать, ведь им больше не платят по счетам. У них тоже свой список «бегунов», бури сносят вышки связи, и восстанавливать их некому, а вандалы и воры срывают провода. Вот ячейки и отмирают. А обо всем прочем, вроде смартфонов и прочих игрушек, можно совсем забыть. Один из пяти крупнейших провайдеров на прошлой неделе объявил, что начинает сворачивать бизнес. В газетном объявлении этот факт представили как свободное время, «подаренное» от щедрот компании тремстам пятидесяти пяти тысячам служащих и их семьям. Там же провайдер предупредил клиентов, что в течение двух месяцев обслуживание прекратится. Три дня назад любимая Калверсоном «Нью-Йорк таймс» выбила из министерства торговли предсказание о полном коллапсе телефонной связи к концу весны. Предполагалось, что правительство готовит план национализации этого бизнеса.

– Это, – фыркнул Макгалли, – надо понимать как полный коллапс к началу весны.

Иногда я, заметив на своем телефоне хороший сигнал, тороплюсь позвонить, чтобы не упустить случая.

– Ох, ну послушайте, что вам от меня нужно?!

– Добрый день, мистер Франс. Это детектив Генри Пэлас из полиции Конкорда.

– Я вижу, кто это, вижу…

Виктор Франс, судя по голосу, на грани истерики, но он всегда так разговаривает. Я сижу в «импале» перед Роллинс-парк, в паре кварталов от места жительства Питера Зелла.

– Ну-ну, мистер Франс, успокойтесь.

– Не хочу я успокаиваться, ясно? Я вас ненавижу всей душой. Ненавижу ваши звонки, ясно?

Я на дюйм-другой отодвигаю телефон от уха, потому что из трубки льется отрывистое рычание Франса:

– Я пытаюсь жить своей жизнью, понимаете? Это что, так страшно и ужасно – жить своей жизнью?

Я мысленно представляю этого отставного бандита: черные джинсы, увешанные цепочками, перстень с черепом и костями, тощие кисти и предплечья изрисованы татуировками змей. Крысиное личико кривится в наигранном гневе: надо же, приходится отвечать на звонок, выслушивать приказы от такого ботаника-полицейского, как я! Но такова, видите ли, судьба наркоторговцев, тем более попавшихся, на последней развилке американской истории. Может, Виктор и не знает «Акта о безопасности и стабильности в период подготовки к столкновению» наизусть, но суть он уловил.

– Сегодня мне требуется от вас совсем небольшая помощь, мистер Франс. Просто немного информации.

Франс в изнеможении выдыхает «Ох-ох-ох!» и тут же, как я и ожидал, дает задний ход:

– Ну хорошо, ладно. Так что за дело?

– Вы ведь разбираетесь в машинах?

– Да, конечно. Слушайте, детектив, вам что, нужно шины подкачать?

– Нет, спасибо. В последние недели люди начали модифицировать двигатели под органическое горючее.

– Кроме шуток? Вы цены на бензин видели?

Он шумно откашливается и сплевывает.

– Я ищу машину с такой модификацией. Красный грузовик среднего размера, «форд». На борту нарисован американский флаг. Как думаете, вам это по силам?

– Возможно. А если нет?

Я не отвечаю. Ответа не требуется, Франс сам знает.

С точки зрения правоохранительных органов, ярче всего действие астероида проявилось в пике наркомании и связанных с ней преступлений, во взлетевшем до небес спросе на все виды наркотиков – опиатов, экстази, метамфетамина, кокаина. В маленьких городках и сонных пригородах, на фермах – повсюду. Даже в таких приличных местах, как Конкорд, где прежде не было серьезных проблем с наркоманами. Федеральные власти, летом и осенью потыкавшись так и сяк, остановились на строгом и бескомпромиссном соблюдении закона. «Акт о безопасности» отменил право на хабеас корпус и прочие гражданские права для подозреваемых в импорте, обработке, выращивании и распространении любых видов запрещенных веществ. Такие меры сочли необходимыми для предотвращения насильственных преступлений, сохранения стабильности и поощрения производящей экономики в оставшееся до столкновения время.

Лично я знаю текст «Акта» наизусть.

– Хорошо, хорошо, – говорит Франс, – выясню, кто водит этот грузовик. Дайте мне неделю.

– Рад бы, но не могу, Виктор. Позвоню завтра.

– Завтра? – Он преувеличенно шумно вздыхает. – Гад же вы!