Последний попаданец 5 (СИ)

Реально нехило! Более того, перед подъёмом и во время него ничего похожего на сомнения и страх во мне даже не колыхнулось. Растёшь, Илюша! То есть, Гимли.

Поднявшись, мы устроили полноценный привал с плотным обедом и разговорами, после чего несколько часов пешком огибали гору, забираясь все выше и выше, а потом снова встали на лыжи.

С погодой реально повезло, плюс опытные ведущие выбирали иногда более длинные, но зато самые простые маршруты, и поэтому сил пока хватало.

Когда начало темнеть, мы сделали ещё один длительный привал.

Вряд ли многие обладали «ночным зрением», но благодаря снегу отсутствие солнца проблемой не стало, и после отдыха мы продолжили путь.

Меня хватило ещё на три часа — как ни крути, я сейчас не силач и даже не проныра.

Радовало только, что «сдох» не только я: в последний час общий темп сильно замедлился, а несколько гномов даже споткнулись и упали.

— Ночёвка! — скомандовал Грабер, и я, по инерции прокатившись ещё десять метров, рухнул на снег.

«Я на осмотр!» — сообщила Виза.

«Невидимость» питомицы качалась вместе с её уровнями, и теперь она могла летать в ней почти полчаса, причём через сорок минут способность снова становилась доступной. Пользуясь ситуацией, Виза, уставшая сидеть в городе, постоянно вылетала подышать свежим горным воздухом.

Мы расположились под большим навесом скалы и разожгли костры.

— Хорошо идём, — сообщил Бурин, усаживаясь на толстое покрывало рядом со мной. — Если не будет неожиданностей, завтра в это же время окажемся на месте.

— Здорово, — я достал очередное восстанавливающее зелье и выпил его. — Я так понимаю, самое сложное — это спуск в расщелину?

— Да не сложно это… Муторные приготовления просто. А так чего: верёвку закрепил и вниз прыгнул.

— Главное, чтобы верёвка слишком длинной не оказалась, — засмеялся подошедший к нам Грабер.

— Это точно, — я достал еду и, так как к кострам идти было лень, принялся разогревать её прямо тут.

* * *

Ночь прошла спокойно. Дозор на всякий случай ставили, но меня в него не брали, так что дрых я до самого утра и проснулся полным сил и готовым на подвиги.

Погода по-прежнему стояла прекрасная, и следующие семь часов мы двигались с максимальной скоростью, преодолевая затяжные спуски на лыжах или карабкаясь в гору пешком.

— Прибыли! — наконец крикнул Грабер, указывая на остановившегося впереди и активно машущего руками гнома.

Новость все радостно приветствовали, так как изначально договорились, что перед спуском будет обед.

Собственно, отряд сразу разделился: первая часть приступила к приготовлению пищи, а вторая — к спуску. Мне же работы не нашлось, и я осторожно подошёл к краю гигантской расщелины.

Зрелище впечатляло. До этого что-то подобное мне доводилось видеть только в масштабных и дорогих фильмах.

Будто бухое божество собиралось разрубить огромным мечом гору пополам, но промахнулось и просто надрезало её с края. Нехило так надрезало. Расщелина уходила вдаль насколько хватало взгляда, а её глубина составляла не меньше километра.

— Через триста метров ниже есть хорошая длинная площадка, — доложил один из разведчиков на страховке, застывший у самой кромки. — Спускайте, гляну, что там дальше.

Он махнул рукой, и почти сразу его голова исчезла за обрывом.

Разведка и приготовления заняли часа два, так что мы успели спокойно и плотно поесть, а еда комфортно уложиться в наших желудках.

В этот раз меня спускали одним из первых.

— Можешь просто выпить зелье, повышающее выносливость, и прыгнуть… Там навес перед площадкой, и об стену сильно не ударит, — напомнил Грабер, и, будто в подтверждение его слов, один из гномов с криком, напоминающим «Кавабанга!» (или очень похожим), разбежался и сиганул в пропасть.

— Не, — я покачал головой, уже в десятый раз проверяя страховку. — Всегда мечтал сбежать по стене вниз.

Как спецназовцы в фильмах.

— Тогда вперёд! — Лысый повернулся к своим, они подтвердили, что все в порядке, а я подошёл к краю и… ощутил полноценную разницу между «стоять в трёх метрах» от пропасти и «стоять над ней».

Подо мной раскинулась бездна настолько глубокая, что никакие мысли вроде «там же внизу снежок мягкий» не успокаивали.

— Пошёл! — крикнул Грабер, и я, глубоко вздохнув, повернулся спиной к пропасти, вцепился в верёвку, сделал шаг назад и… побежал.

Правда, первая пробежка напоминала больше не вертикальный спринт, а то, как люди, споткнувшись, начинают судорожно переставлять ноги, чтобы не упасть.

В общем, пробежал я метров семь, но в итоге даже шипы на ботинках не помогли и соскользнули.

Не беда! Я немного покачался на верёвке, снова задрал ноги на каменную стену и пошёл вниз. Шёл-шёл, а потом снова побежал. И, разумеется, метров через двадцать опять сорвался.

Подводя итоги: как спецназовец (бухой или раненый) я бежал только последние сорок метров перед первой площадкой. Правда, там я вошёл во вкус настолько, что прямо не останавливаясь, на скорости не меньше пятнадцати километров в час, впахался в сугроб. Но это все было рассчитано, и те два лечения, которые я скастовал, были исключительно для профилактики.