Последний Порог

— Ты хочешь об этом поговорить? — спросил Далию Дриззт той ночью, когда пришёл к ней, сидящей на палубе в одиночестве. Рядом с ним устало шагала Гвенвивар.

Далия повернулась к Дриззту и внимательно посмотрела на него, размышляя над вопросом, пытаясь понять что-то по его голосу. Враждебности в нём не было. Он знал о её свидании с Энтрери, в этом она не сомневалась, поскольку Серая Амбра предупредила убийцу об откровениях Эффрона, а тот следом рассказал Далии.

Но Дриззт не осознавал полностью, эльфийка очень на это надеялась, и это отчётливо отразилось на её лице, поскольку Дриззт тогда заметил:

— Я вырос в тёмном месте. Возможно, я не понимаю, что ты перенесла, но часть своей жизни, дольше, чем ты вообще прожила, я провёл среди народа, который не думал ни о чём другом, кроме убийства и обмана.

Далия облизнула губы, слегка застигнутая врасплох этим несвойственным проявлением. Дриззт тянулся к ней. Несмотря на дистанцию, возникшую между ними — пучину, которая затягивала её с Артемисом Энтрери, не меньше! — дроу, казалось, сейчас честно старался. Эльфийка протянула руку и погладила Гвен, и пантера обернулась калачиком вокруг её ног, широко зевнула, показав все свои зубы, и опустился на палубу.

Она оценила прямоту Дриззта, но всё таки, ей нечего было сказать. Не в тот момент.

Дриззт протянул свои руки, и Далия приняла приглашение. Она была искренне благодарна за это объятие. Она даже призналась себе, что если Дриззт попробует дальше перейти от объятий к близости, она не будет его останавливать.

Но он этого не сделал, и окольным путём, который сам по себе казался Далии отказом. Она вытянулась к лицу Дриззта и страстно его поцеловала.

Или попыталась, поскольку в последний момент он отвернулся.

Далия вскрикнула и яростно ухватилась за него, стараясь прижаться. Однако Дриззт был для этого слишком сильным и удержал её на месте.

Тогда она, наоборот, ударила его кулаком и отклонилась назад, а он схватил её и обнял снова, на этот раз крепче, зажав её руки.

Она хотела убить его!

Нет, она хотела, ей было необходимо заняться с ним любовью. Он был ей нужен рядом с ней и внутри неё. Ей нужно было поглотить его, использовать в качестве эмоционального якоря, знать, что он любил её, так как она…

Далия перестала сопротивляться и обнаружила, что ей трудно дышать.

Немного погодя Дриззт отстранил её на расстояние вытянутых рук и сказал:

— Иди и навести Эффрона ещё разок. Делай это так часто, как можешь.

Далия почувствовала, как у неё отвисла челюсть, и она застыла в таком виде, пока Дриззт не повернулся к грот-мачте.

— Уходи, Гвен, — произнёс он, отпуская Далию так, как должно коту, ибо затем он просто вскарабкался на свой пост, который даже по ночам стал его обычным местом.

Далия не знала, что думать, или что чувствовать. Сейчас она нуждалась в Дриззте, но он покинул её.

Она нуждалась в своём любовнике.

Далия никогда не нуждалась в любовнике.

Никогда!

До этого момента, и теперь она нуждалась в нём, а он ушёл, и это была её вина. Зачем она пошла к Энтрери той ночью во Вратах Балдура? Это злость привела её к нему в постель? Или страх перед этими поразительными и неоспоримыми чувствами к бродяге дроу?

Она чувствовала себя так, будто снова стояла у того обрыва, бросая ветру Эффрона. Она погубила его в тот роковой день, но также она погубила и себя.

Не сделала ли она то же самое, пойдя к Энтрери?

Она смотрела, как Гвенвивар растворяется в серый туман, в ничто, и думала, что это похоже на её отношения с Дриззтом.

— Иди к Эффрону, — крикнул ей сверху Дриззт, и ей показалось, будто он разгадал её внутреннее смятение. — Ты можешь это исправить.

Эффрон.

— Эффрон, — прошептала она чуть слышно.

Далия ужаснулась от одной только мысли о надежде. Она не хотела ничего, кроме как вскрыть себе вены, распластаться на палубе и рыдать, пока смерть милостиво не закончит эти жестокие мучения.

Но в её голове всё ещё отдавались эхом слова Дриззта, отвергая отчаяние.

В итоге эльфийка сумела повернуться и посмотреть через плечо в сторону кормового люка, где в маленькой комнате оставался Эффрон.

Она пошла туда, бесшумно, и даже не разбудила спящих дварфу и монаха или Эффрона, который в тревожном сне метался и ворочался в своём гамаке. Она тихо села на стул рядом с гамаком и в конечном счёте положила руку на изувеченное плечо Эффрона, шёпотом успокаивая его.

Там Далия и уснула, а когда проснулась, обнаружила, что из гамака на неё пристально смотрит Эффрон, но не делает попыток стряхнуть её руку, покоящуюся на его плече.

Она попыталась разгадать выражение лица молодого колдуна, но так и не смогла. Конечно, боль оставила неизгладимый след в его тонких и угловатых чертах, однако она не видела того яда, который был так хорошо заметен ранее.

Далия нервно сглотнула.

— Сегодня мы пребываем в Мемнон, — сказала она. — Я сдержу своё слово, если таким будет твой выбор. — Её голос почти срывался, когда она закончила:

— Надеюсь, обратно ты поплывёшь с нами.

— Зачем? — спросил он вполне искренне.

Далия пожала плечами. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы и не могла сдержать их.