Последний потомок богов. Том 2

В моих ладонях сосредоточилась вся сила, которую я смог выжать из боли и отчаяния поглощённых Грегом личностей. Я вспомнил сотни, тысячи видений, воспоминаний и обрывков разговоров, которые «просматривал» в сознании Поглотителя.

Я знал его слабость.

Никто не может контролировать то, чего не осознаёт. А чужую боль Грег не осознавал — чем больше магов он поглощал, тем сильнее отдалялся от того, что мы привыкли называть «человеком»…

Я собрал всю свою волю и воспоминания — каждую деталь, каждую искру собственной души и душ тех, кто давно растворился в воле Поглотителя. Чужой смех, чужие мечты об исследовании далеких земель, об изучении магии, о славе и чести, о том, как кто-то мечтали спасти мир.

Всё это теперь являлось моей последней защитой.

Он поднялся над горизонтом — огромный бог, закрывающий само солнце. Вокруг него клубились тучи, из которых били молнии.

Он знал, что он может уничтожить меня щелчком пальцев…

Мои мысли сплетались в одно целое.

«Прими нашу силу… Прими нашу боль…» — раздавались голоса в моём сознании, и я чувствовал, как впитываю в себя несчастье всех поглощённых Грегом людей…

Я смог ощутить поток энергии — как поток реки, в который прыгнул с головой. Я вспомнил каждое созданное Поглотителем воспоминание: страхи и раны, которые он оставил в душах людей…

Я нашел его слабость. Я чувствовал её прямо сейчас — в огромном боге, собирающемся раздавить меня, как таракана…

Я будто заново и заново переживал, как он высасывает силу из других, опираясь на их страхи и неуверенность.

Но теперь я знал — он не всесилен. Он зависел от всех, кого поглотил, от их страхов и боли, которые и даровали ему мощь.

Я сосредоточил свою волю именно туда, где он, поглотитель, испытывал самые сильные эмоции.

Я стал пускать в себя свет — он рождался из надежды, из остатков чужих воспоминаний о дружбе, о том, что глупая жажда силы не способна сломить крепкую волю…

Бог, затмивший горизонт, покачнулся…

Тьма вокруг него начала дрожать, иссыхать, и в этот момент я понял: я уже победил. Каждый миг, каждое воспоминание окутывало его, разрывая его контроль. Я чувствовал, как его сила слабеет, как его голос теряется в хаосе моих эмоций. Я создал вокруг себя защиту из света и дружбы.

Бог, затмивший горизонт, начал покрываться сеткой светящихся трещин. Он взвыл от бессильной боли, попытался было ударить меня страхом, силой — но всё его колдовство рассыпалось о золотистый щит веры, которой я сиял.

«Спасибо…» — прошептал я, благодаря каждую душу, которая пожертвовала собой ради того, чтобы я мог выбраться, — «Спасибо, братья и сёстры… Я никогда вас не забуду…»

* * *

С тяжёлым хрипом я втянул в себя воздух и упал на колени, больно ударившись о мраморные плиты.

Перед глазами всё плыло, и в первые мгновения я даже не понял, где нахожусь.

Через несколько секунд мой взор прояснился. Я тряхнул головой, встал на ноги, огляделся…

И расплакался.

Мне не стыдно в этом признаться — но увидев, что я всё ещё нахожусь в тайнике Великих, я испытал такие смешанные чувства, что не смог их сдержать.

Я был прежним — восемнадцатилетним Виктором, молодым и здоровым.

Я не проживал сотни и сотни жизней, не существовал в сознании Поглотителя сотни лет…

Это всё… Это всё было лишь в моих мыслях…

Но разница, вызванная пониманием произошедшего, и временем, которое я провёл, прячась от Грега… Она была настолько велика…

Я чувствовал, что действительно прожил эти сотни лет… Не так, как обычные люди, а шарясь по обломкам чужих воспоминаний, перемещаясь из слоя в слой, из одних мыслей в другие, но…

Течение времени для меня было неумолимо.

Я чувствовал, что постарел… Что действительно прожил так долго, как и представить не мог…

Я набрался чужих воспоминаний, опыта и знаний…

Я стал… Старше.

Но остался прежним, восемнадцатилетним Виктором.

И в первые секунды после «пробуждения» это давило на меня так сильно, что я мог лишь тяжело дышать сквозь стиснутые зубы.

— Я вернулся… Вернулся…

Некоторое время я просто бродил по залу, разглядывая механизмы и устройства Великих. Никак не мог собрать мысли в кучу и решить, что нужно делать.

Я выбрался из тюрьмы чужого сознания — но был по прежнему заперт в тайнике и Шейде…

— Проблемы надо решать постепенно, — пробормотал я, открывая один из сундуков и изучая обрамлённые сталью куски каких-то кристаллов.

Я провёл в тайнике несколько дней. Два или три, не могу сказать точно. Это место хоть и не было чужим сознанием, но определить, сколько часов прошло, было невозможно — за огромными окнами зала можно было разглядеть лишь разноцветную бесконечность Шейда. Тут не было ни солнца, ни лун, чтобы понять, какое сейчас время суток.

Лишь по бурчащему от голода животу и страшной жажде я понимал, что нахожусь здесь достаточно для того, чтобы в скором времени окочуриться.

Но чтобы выбраться, нужно было забрать мой браслет-карту из углубления в центре зала. А это оказалось сделать не так просто — во время нашей с Грегом схватки всё вокруг оказалось завалено разными вещами, и более того — когда я раскопал место, куда вставил браслет, там оказалась только одна часть…