Последний поцелуй

– Вероятно, ты видел более сексуальное нижнее бельё.

– Нет, – отвечаю я, не в силах отвезти взгляд от её ядра.

Я полностью стягиваю с неё штаны, пожирая голодным взглядом её нижнюю половину. Уже представляю, как она выглядит под белой тканью. Будет ли её нижняя шевелюра дикой и буйной или аккуратно побритой? Её губки будут розовыми или коричневыми? Сколько прикосновений потребуется, пока влага не побежит по её бёдрам?

– Нет, – повторяю я более сильным голосом, – я не видел ничего сексуальнее. Скажи мне, Наоми, где тебя потрогать сначала?

Глава 12

Наоми

Я не решаюсь ответить. Немного обеспокоена и взволнована. Обеспокоена тем, что он каким-то образом пропустил пятно на руках. Взволнована тем, что поняла, зачем он помыл лицо. Он хочет засунуть его между моих ног и облизать меня там.

Такого никогда раньше не было. Я даже не думала об этом. Это кажется слишком злым даже для моих собственных фантазий. Усмехаюсь при мысли о том, что Василий обнаруживает, что его красивое лицо всё мокрое от моей промежности. Ему ведь не нравятся прикосновения так же, как и мне. Что, если и к жидкостям у него такое же отталкивающее отношение, как у меня?

– Ты выглядишь... несчастной. Может, мне снова помыться?

Я облизываю губы, раздумывая.

– Может быть, ещё минуту.

Я застопорилась, когда он покорно засовывает руки под кран, и удивляюсь ему. Он наблюдал за мной гораздо пристальнее, чем я предполагала. Он уже разгадал некоторые из моих особенностей: мои поддельные судороги, моё желание пить оттуда, где пил он. Никто, как правило, не интересуется Наоми Хейс, чтобы понять, что я делаю, и почему я это делаю. Но этот человек наблюдает за мной, как ястреб, и использует наблюдения.

Не уверена, нравится ли мне быть понятой. Это делает меня уязвимой. Тем более что он застал меня за мастурбацией.

Наконец, он поворачивается, демонстрирует свои руки и вытирает их бумажным полотенцем.

– Я сейчас взволнована, – говорю я, садясь на кровать. – Думаю, мне стоит вернуться в ванную и закончить самой.

– Нет, – говорит он, и в его голосе слышен игривый намёк. – Ты согласилась, чтобы я помог тебе. Подумай, что я могу сделать для тебя, Наоми, – теперь его голос успокаивает, становится вкусным и тягучим, как мёд. – Подумай, как мои пальцы и губы могут двигаться, доставляя тебе удовольствие. Подумай, как я буду сосать твой маленький клитор, пока ты не сможешь это выдержать. И тогда я буду сосать ещё сильнее.

Я вздрагиваю от визуального представления этих возбуждающих картин. Правда в том, что я хочу испытать то, что он предлагает, но боюсь. Боюсь, что мне не понравится, и тогда я буду чувствовать себя ещё большим профаном и более странной, чем когда-либо прежде.

А что, если я разочарую Василия? Станет ли он думать, что это из-за того, как функционирует мой мозг? Не хочу, чтобы он воспринимал меня, как больную. И волнуюсь, что не смогу испытать то удовольствие, которое он хочет дать мне. Всё это заставляет меня беспокоиться. И практически дрожу, когда он жестом заставляет меня усесться обратно.

– Итак, – говорит он, усаживаясь напротив. – Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал.

Он кладёт руки на колени ладонями вниз, словно предохраняя их от прикосновения ко мне.

По какой-то причине, его деловой подход заставляет меня чувствовать себя немного лучше. Я говорю себе, что это ещё один научный эксперимент. Мы сейчас проверяем гипотезу.

– Я думаю, – бормочу я, размышляя и облизывая сухие губы. – Думаю, что мне сложно будет кончить, даже, если ты мне поможешь.

– Я в это не верю, – заявляет он всё ещё деловым тоном. – Ты позволишь мне прикасаться к себе свободно?

Я киваю. Только так научный эксперимент сработает.

– Я не должна влиять на тебя.

– Разве не должна? – он приподнимает одну бровь.

Ох. Понимаю, что он прав. Если у меня будет контрольная точка для этого эксперимента, мне нужно сохранить все остальные переменные постоянными. Значит, он должен прикасаться ко мне так, как я ему говорю. Иначе, невозможно будет определить, дело в Василии и том, что он делает, или в самих движениях. Я киваю.

– Очень хорошо.

Я снова сажусь, широко расставляя ноги.

– Ты снимешь свои трусики?

Я обдумываю это. Раньше я трогала себя через трусики и без них. Прямой контакт с кожей сработал лучше.

– Трусики долой.

– Мне снять их?

Я ценю, что он позволяет мне контролировать ситуацию. Чувствую себя более уверенно, зная, что мы следуем научным принципам.

– Раз ты собираешься прикасаться ко мне на этот раз, значит, ты должен их снять, – говорю я, покорно сплетая ноги в ожидании.

Он прижимает руки к моим бёдрам, такие чистые и немного прохладные от воды. Я невольно вздрагиваю, и его взгляд приближается к моему лицу.

– Ты не хочешь ввести стоп-слово?

– Стоп-слово?

– Слово, которое ты скажешь, если захочешь всё прекратить.

Я хмурюсь.

– Разве ты не остановишься, если я просто скажу «нет».

– Некоторые женщины говорят «нет», а имеют в виду «да».

Думаю, некоторые женщины просто глупы, но не говорю этого вслух.

– Хорошо. Стоп-слово.

– Выбери какое-нибудь, которое не используешь в обычном разговоре.

Я раздумываю минуту.