Последний поцелуй на ночь

В янтарных глазах плясали искорки смеха.

— Как будто меня можно поймать. Я сам пошел на это.

Едва ли.

— Почему?

— Я думал, что будет забавно, а оказался не прав. — Но жесткий блеск в его глазах сменял веселье.

Нет, Таргон не думал, что это будет весело. Этот блеск говорил, что он здесь по особой причине. Но какой?

— Я не верю тебе.

— Каамил-Ализ говорит правду, — сказала Киттен. — Я была здесь, когда он пришел. Большинство иных Джекис привел сам после того, как кто-то еще привез их и продал. Я заметила, что каждый раз это были разные люди.

Соло не знал, что делать со всем этим.

— Итак, почему Стар похитил меня? — спросила Киттен. Мгновение спустя она добавила: — Если только…

— Если только что? — Ухватился за это Соло.

— Я проснулась, и… кто-то был в моем доме, кого я обидела, давно. После того, как она… поработала надо мной, я оказалась под воздействием наркотиков, а когда очнулась, какой-то странный парень договаривался о том, чтобы продать меня Джекису.

Вот и подробности, Соло не пришлось ждать. Подробности, которые помогали ему. Майкл упомянул символ мести, но предположил, что это лишь средство, которое введет нас в заблуждение.

Что если он ошибался? Что если люди… мстят иным, затем нанимают Стара, чтобы замести следы? Или возможно он на самом деле все организовывал.

— Спасибо.

От смущения на щеках Киттен снова появился румянец, но она кивнула.

— Кого из моих коллег ты знаешь?

— Далласа. — Во время их встречи Майкл упомянул только одного человека, с которым сотрудничал в отделении этой девушки. Соло оставалось надеяться, что эти двое знали друг друга.

— Даллас. Дело принимает опасный поворот. А теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь закрыть глаза и помечтать обо всей боли, которую он причинит. — Ответила Киттен с облегчением.

Когда Киттен легла, Соло поднял несколько камней с пола клетки, и начал подбрасывать. Необходимо было подумать. Спланировать.

— Будь осторожен с этими булыжниками. — Столь же красивая как весеннее утро, Кортэз прислонилась к стене клетки. — Тебе, возможно, они понадобятся позже.

Или нет.

— Чтобы причинить Вике боль? — отрезал он.

Кортэз вздрогнула от его резкого тона. Боится его?

Следовало бы.

Тихо. Спокойно. Соло все еще обвинял ее в грубом обращении с девушкой, да, но Кортэз нужна ему в качестве союзника. В такой ситуации союзники были важны.

— Почему бы и нет? — спросила она, вздернув подбородок. — Девчонка заслуживает это. И ты действительно глуп, если не понимаешь главного — мы попробовали каждую возможную уловку, чтобы выбраться из этой адской бездны. Но мы всё ещё здесь, и ты тоже не сможешь сбежать.

— Ошибаешься, — ответил Соло. Необходимо просто больше времени. Скоро Соло полностью восстановится после взрыва и ничто не остановит его тогда.

— Я здесь два месяца. И ручаюсь, что права. — Она протянула руку через решетку и выставила на свет. — Это — наручники. Независимо от того, какими наркотиками накачиваются наши тела, они сохраняют нас слабыми, и сверхъестественные способности бесполезны.

Соло изучил металл на своих запястьях, который забыл учесть в плане побега. Он мог все еще чувствовать тонкие пруты, ввинченные в его кости, ограничивающие диапазон движений, и он мог ощутить, как теплота по немного капала, капала, капала в организм.

Соло понял, что иным вводились наркотики, не только во время купания. Наркотики вводились каждую минуту в течение всего дня.

Гнев вернулся горячим огнем в его груди.

Это не имеет значения. Ты преодолеешь все. Ты всегда преодолеваешь.

Улыбка изогнула губы Кортэз.

— Я — Криссабелль, но ты можешь звать меня Крисс. Назовешь меня Крисси или Бель, и я вырву твой язык.

Соло не представился. Он не мог. Чем меньше людей знает его имя, тем лучше. Кроме того, Соло был назван в честь одного из самых мудрых мужчин, когда-либо живших, и все же часто вел себя как дурак. Ну, не здесь. Не сейчас. Никогда больше.

— У кого есть ключ к наручникам? — спросил он.

— Я не знаю, — ответила Кортэз, пожав плечами. — Никогда не видела его. Можно было бы подумать, что Джекис или его отродье будут дразнить нас, но нет. Они никогда так не делали, и я не уверена милосердие это или жестокость.

Он уронил камни, которые сжимал в ладони.

— Как ты оказалась здесь?

Ярость смешалась с сожалением в ее глазах и вспыхнула.

— Я гуляла поздно вечером на вечеринке с моими друзьями и слишком много выпила. Появился Матас и каким-то образом уговорил меня пойди с ним домой. Я сказала каким-то образом, потому что он больной и отвратительный, а я совсем не такая. Только не домой он отвел меня, а сюда.

Опять, Матас. Это имя начинало надоедать.

— Итак… как мне называть тебя? — спросила она.

— Боб.

Криссабелль медленно улыбнулась.

— Никакой ты не Боб.

— Тогда Фред.

Улыбка стала шире.

— Это еще хуже. Но так и быть. Продолжай мне лгать, и я начну называть тебя Веселым Красным Гигантом.

Он не покажет ей свое раздражение, сказал Соло сам себе. И не оторвет ей голову, когда сбежит.

— У кого-нибудь получилось снять наручники? — Соло просунул пальцы левой руки под правый манжет и правой руки — под левый…