Последний Повелитель

Мужики быстро поняли правила игры и стали подавать. Джафар гасил подачи одну за другой. Но стулья и скамейки скоро кончились. Тогда он изменил правила, и стал перерубать ножки столов. Удар засчитывался, если ножка перерубалась с первого раза. Кто-то принёс топор, организовали две команды. Но столы тоже скоро кончились. В следующем трактире зал был длинный и узкий. Джафар учил народ метать томагавки. Топор пришёлся кстати. Трактирщику опять пришлось показать жёлтую карточку. Голая девка из предыдущего трактира успела одеться, и теперь приносила томагавки назад. Она была ничего собой, но до отвращения болтлива. Джафар и ей показал жёлтую карточку и приказал заткнуться. Но с поля удалять не стал. Девка засунула золотой в рот, и заткнулась, но зато дала волю рукам. Пришлось отшлёпать её по голой попе, что вызвало восторг у всех, и больше всего — у самой девки. Тем временем кто-то придумал новую игру. Одна команда подбрасывала тарелки, вторая должна была сбить их влёт кружками.

Потом в памяти зиял провал. Следующее, что он помнил — сосредоточенная Кора вела его куда-то, перекинув руку через плечо. С другой стороны поддерживала девка из трактира. Язык её работал быстро, как змеиный. Девка рассказывала, какой затейник её господин, как было весело и здорово, какой он добрый, щедрый и справедливый. Неожиданно Джафар понял, что речь идёт о нём. Сосредоточившись, он поймал равновесие, остановился и продекламировал:

Хочу упиться так, чтоб из моей могилы,
Когда в неё сойду, шёл винный запах милый,
Чтоб вас он опьянял и замертво валил,
Мимоидущие товарищи-кутилы.

— Хаям! — сказал он, назидательно подняв палец. — Омар! Классика!

Кора удивлённо открыла рот, а девка забила в ладоши. Джафар притянул к себе её голову за уши, поцеловал в лоб и сказал:

— Иди домой, прелестное дитя.

Дитя обиженно заявило:

— Меня зовут Джулия, хозяин.

— Иди домой, Джулия.

У «родного» трактира их ждали две запряжённые повозки. Одна почти пустая, во второй — две бочки вина и гора коробов, плетёных из ивовых прутьев. Кора проверила, прочно ли всё привязано, угостила Хайкару и Табака кусочком сахара, кинула монету охранявшему груз парнишке, причмокнула губами. Повозка тронулась. Хайкара с гружёной повозкой послушно пристроилась сзади. Джулия долго махала рукой, пока повозки не скрылись за поворотом.

Смешно, не правда ли, смешно,

А он спешил — не доспешил.

Осталось недорешено

Всё то, что он не дорешил

В. Высоцкий

Пробуждение было каким угодно, только не приятным. На головную боль тяжёлого похмелья накладывалась тряска, и на всё сверху — угрызения совести за вчерашнее.

— Ты не понимаешь, Кора, ты драгоценность, я тебя недостоин, я точно знаю. Мне Камилл и Кот всё объяснили. Я попал сюда по ошибке, застрял в анабиозе из-за собственной глупости. На самом деле это не они мне объяснили, они давно умерли. Это я сам себе всё объяснил. Но в этом трудно сразу разобраться. А ты — чудо. Тебя надо на руках носить и боготворить издали. Понимаешь, мужчина должен доказать себе, что он достоин такой женщины. Но у меня мало времени, и я точно знаю, что один не справлюсь. Заставляю работать тебя как каторжную. А тебе учиться надо. Потом, когда вместо меня будет новый я, ты не обижай его. Понимаешь, внешне он будет отличаться, сильней, моложе, но его эго, вся память будут моими. Это гнусно и несправедливо с моей стороны — подсунуть ему все свои проблемы. Я лишаю его свободы выбора, а у человека всегда должна быть свобода выбора. У меня всегда была, но сейчас нет. Понимаешь, нет здоровья, поэтому нет времени. Как ты думаешь, сколько мне лет? 45? Неправильно! Двадцать! Я моложе тебя на четыре года. Это всё анабиоз. Никто не станет лежать в анабиозе тысячу лет сразу. Умные люди лежат десять раз по сто лет, и тогда — ничего! А теперь у меня нет другого выхода. Тут всё поставлено на карту. Или-или. Я и так потерял в анабиозе тысячу лет и здоровье. Но если бы не проспал, то не встретил бы тебя. А зачем тогда мне всё остальное? Как я запутался, Кора, если б ты знала! Как я запутался. А тут ещё тряска, голова болит.

Неожиданно тряска кончилась, в руке у него оказалась фляжка с вином, а перед ним — миска с солёными огурцами и картофелем.

«Зачем мне столько знать? Ты будешь думать, а я буду делать. Кто тебе будет помогать, пока я учусь 10 лет?» — Кора писала убеждённо, но то и дело виновато косилась на Джафара.

— Чтобы мне помогать, ты должна знать столько же, сколько я. До сих пор мы работали руками, а теперь нам нужно будет работать головой.

«Как это?»

— Думать, изобретать, прогонять варианты на компьютере. А потом учить других. Я же тебе рассказывал.

«Я не смогу учить. Мне язык отрезали».

— Будет у тебя новый язык. Скоро уже. Господи, только бы ты не оказалась болтушкой, как Джулия.