Последний поворот на Бруклин

Приветик, как делишки? – ударившись об угол стола и поковыляв по направлению к рабочим. С утра пораньше, да? Ничего не поделаешь, из-за этих ублюдков приходится вставать ни свет ни заря. Еще немного кофе осталось. Скоро еще кофейку принесут. И пивка тоже. Рабочие с минуту постояли, глядя на него и слушая его грохочущий голос, потом направились к кофеварке. Закажу-ка я, пожалуй, в какой-нибудь пекарне пирожных, булочек и еще чего-нибудь такого. Нельзя же целый день ничего не есть, да? Профсоюз ведь хочет заботиться о своих рабочих. Нельзя топать в пикет на пустой желудок. Рабочие посмотрели на кофе, выпили его и принялись надевать плакаты. Не забудьте книжки проштамповать, – поправив плакат на одном из рабочих, потом ринувшись обратно к столу, рывком выдвинув ящик, сунув туда руку, пошарив и отыскав наконец печать и штемпельную подушечку. Книжку обязательно надо проштамповать. У кого не будет штампа, тот окажется по уши в дерьме. Вчерашняя смена отдежурила отлично. Вам надо только все время двигаться, а не то копы прицепятся. Рабочие, переглянувшись, положили свои книжки на стол, а Гарри, не переставая громко говорить, принялся колотить по книжкам печатью. Этих ебаных копов хлебом не корми, дай только пикет разогнать. Рабочие направились к выходу. Только не толпитесь – отойдите друг от друга и все время двигайтесь. Вы, ребята, можете пикетировать главный вход. Других я пошлю к черному ходу и боковым дверям, а если кто-то будет мешать, просто кричите, что никому не дадите сорвать забастовку. Рабочие вышли и направились на другую сторону улицы, к заводу, а Гарри крикнул им вслед, чтобы они все время двигались и не пропускали на завод никого, кроме гнусных канцелярских крыс. Рабочие, не останавливаясь, покачали головами. Им предстояло недолгое дежурстве, а потом весь день был в их распоряжении. Иногда и побастовать неплохо. Денек выдался славный.

Гарри стремительно мерил шагами кабинет. Вскоре должны были привезти пиво. Он посмотрел на плакаты. Они были на месте. Вошли еще несколько рабочих, и Гарри, велев им хватать плакаты, проштамповал книжки, объяснил, куда идти дежурить, добавив, что надо все время двигаться, и новые рабочие появились и похватали плакаты, и все пошло своим чередом, а вскоре приехал человек с пивом, и Гарри велел ему привезти еще два бочонка попозже, а потом заказал по телефону несколько коробок пирожных и булочек и подписал все счета, поставив свою размашистую подпись под каждым документом и указав внизу свой титул: цеховой староста, организация 392, – и весь день то и дело наполнял свой стакан пивом, а рабочие приходили и уходили, брали плакаты, возвращали их, ставили штампы в книжки; мыли и чистили свои машины, играли в карты или просто стояли, болтали и шутили, любуясь безоблачным небом и наслаждаясь теплой погодой; уходя после дежурства и перебрасываясь шуточками насчет трех выходных и насчет того, что они уже и не упомнят, когда в последний раз отдыхали в пятницу, и мало кто из них принимал забастовку всерьез. Какое-то время они должны были отдежурить в пикете – несколько дней, может, даже недельку-другую, но в такую погоду это не трудно (если немного потеплеет, после дежурства мы даже на пляж сможем сходить), а потерянные деньги они потом в два счета заработают, ведь зарплату повысят, к тому же в субботу профсоюз обещал выдать продукты, так что волноваться в общем-то не о чем. Это был внеочередной отпуск.

Бочонок пива опустел почти за час до того, как привезли еще два, а Гарри и те несколько человек, что постоянно пили вместе с ним, были уже слегка навеселе. Когда парень поставил оба бочонка на место, Гарри велел ему привезти еще четыре в понедельник утром. По идее этого нам должно хватить, – и он залился своим смехом.