Последний поворот на Бруклин

Рабочие больше не поглядывали в конец Второй авеню в ожидании грузовиков. Инцидент не был забыт, однако надежда, которую он пробудил — как и ненависть, вновь вызвавшая энтузиазм, — была безвозвратно утрачена, и забастовщики выполняли свои обязанности вяло и равнодушно. Некоторым удалось устроиться на другую работу, и их учетные книжки были аннулированы. Когда об этом было объявлено на субботнем собрании, со стороны группы поддержки раздались неодобрительные крики и свист, но рабочие молчали — одни завидовали ушедшим, другие впали в апатию и были уже ни на что не способны; впрочем, о тех, чьи книжки были аннулированы, забастовщики вспоминали разве что в пять часов, когда вливались в толпу рабочих с военной базы, направлявшихся по Пятьдесят Восьмой улице к подземке.

В последнюю неделю перед переходом на «зимнее время» компания сделала долгожданную уступку: она наконец согласилась рассмотреть вопрос о разрешении профсоюзу и в дальнейшем управлять фондом соцобеспечения. Но были выдвинуты условия. Некоторые из них касались общей суммы отчислений со стороны компании, определенных аспектов надзора на заводе и ряда других вопросов, которые, как прекрасно знали обе стороны, можно было легко утрясти; но при этом компания хотела получить право уволить Гарри Блэка. Представители профсоюза тотчас же вскочили со своих мест и заявили, что это необоснованное, неслыханное требование. Дело, мол, не только в том, что Гарри как способный работник всегда был у них на хорошем счету, а главным образом в том, что одно лишь предположение, будто они могут подорвать доверие и благополучие рядовых членов профсоюза, является оскорблением их чести и достоинства. Мало того — оскорблением всех членов профсоюза и всех профсоюзных руководителей страны. Они с шумом захлопнули свои портфели, и две противостоящие стороны принялись торговаться, после чего, по прошествии довольно долгого времени, представители профсоюза демонстративно удалились.

После начала забастовки компания и профсоюз встречались более сотни раз, и прошло уже больше месяца, как эти встречи сделались ежедневными, многочасовыми и изнурительными. Хотя ни одна из сторон не оказалась пока в безнадежном положении, напряжение возрастало. Руководство профсоюза понимало, что нельзя затягивать забастовку, не представив рабочим убедительного, доходчивого, приемлемого объяснения. Рабочие уже начинали открыто роптать; они явно были недовольны, к тому же нарастало давление со стороны правительственных организаций, которые в конце концов могли расследовать причины продления забастовки; однако теперь причина у профсоюза была.

Харрингтон прекрасно понимал, что люди, с которыми он ведет переговоры, скорее сделают всё, чтобы завод был закрыт еще целый год, чем откажутся от контроля над фондом соцобеспечения, и был вполне готов откупиться от них — предложить отступного, — позволив им и впредь управлять фондом, однако они тоже должны были пойти на уступки. Нажим на компанию усиливался, но Харрингтон был полон решимости любым путем избавиться от Гарри Блэка и готов еще много месяцев держать завод закрытым, лишь бы этого добиться. Как точно установили бухгалтеры и налоговые эксперты, компания вполне могла закончить год без особых потерь. Давление на компанию нарастало, но нарастало оно, как было известно Харрингтону, и на профсоюз, и потому он решил, что пора заняться натуральным обменом. Харрингтон полагал, что профсоюз охотно уступит Гарри в обмен на фонд, ревизии которого явно не может допустить. Даже после того, как профсоюзные руководители демонстративно покинули заседание, он по-прежнему сохранял надежду, зная, что они просто не могут уступить сразу, а должны по крайней мере месяц, а то и больше, потратить на то, чтобы найти способ совершить сделку, не выходя за рамки правовых норм, существующих в профсоюзе.

Разумеется, каждый из профсоюзных руководителей пытался — поначалу не делясь своими соображениями с другими — найти способ избавиться от Гарри, не ставя профсоюз под огонь критики: не составляло особого труда, например, вышвырнуть его вон под тем предлогом, что он выманивает у профсоюза деньги при помощи приписок в расходных ведомостях — впрочем, доводов можно было привести сколько угодно. В сущности, рядовые члены организации любое объяснение пропустили бы мимо ушей, будь предварительно объявлено, что компания пошла на уступки и подписала новый договор. Скучать по Гарри никто не стал бы.