Последний праведник

Взгляд Анни был направлен на маленький телевизор, на экране которого Барак и Мишель Обама выходили из Борта номер один в каком-то месте земного шара. — Ничего себе задница. Это сексуально?

Она вопросительно смотрела на Нильса.

— Для тех, кому такое нравится, — вполне.

Мишель Обама привычно махала рукой с трапа самолета. Кому это она машет, интересно? Огромной толпе охраны, что ли? Барак Обама ступил на взлетно-посадочную полосу и подал руку лысому человеку, наверное, американскому послу в той стране, куда они прибыли. Нильс не сводил взгляда с Обамы. На широко улыбающемся лице президента был налет грусти, Нильс заметил это еще тогда, когда впервые увидел его по телевизору в дебатах с Хиллари Клинтон. Следы печали, осколок кривого зеркала. Он сомневается в своем проекте. Сомневается не в том, есть ли у него силы на то, чтобы улучшить мир, но в том, готов ли мир улучшаться.

* * *

Выходя из компьютерной комнаты, Нильс с удивлением увидел, что в кабинете Соммерстеда горит свет. Он опустил коробку с полученным факсом на пол и задвинул ее ногой под стол, чтобы скрыть от посторонних глаз. Индия и Китай, два последних убийства в венецианском списке. Террорист ведь, кажется, побывал в том числе и в Индии?

— Осторожнее, — предупредила его Анни. — С ним сегодня шутки плохи.

— А когда они с ним хороши?

Нильс постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Соммерстед был в верхней одежде и выглядел так, будто что-то разыскивал.

— Да? — сказал он, не глядя на Нильса. — Я ухожу.

Тон был угрожающим. Так говорит перегруженный делами человек, который давно не может выспаться и в голове у которого безостановочно прокручиваются сценарии катастроф, могущих случиться по его вине во время саммита.

— Я по поводу этого йеменца…

— Стоп! — Соммерстед предупреждающе вытянул вперед руку.

Нильс все-таки решил продолжить:

— Я случайно увидел вчера рапорт. Там перечислены его недавние передвижения.

— Что? Нет.

Мыслями Соммерстед был где-то далеко, в «Белла-Центре», среди глав государств, за безопасность которых он отвечает головой.

— Это касается того дела из Интерпола.

— Бентцон… — Соммерстед вздохнул. Ни дать ни взять хищник, решивший дать своей жертве последний шанс. — Дело Хади глубоко конфиденциально — и тебя не касается. Меньше всего на свете нам сейчас нужна паника. Как ты себе это представляешь? Хорошенькое сочетание — особо опасные террористы в Копенгагене и мировые лидеры, собравшиеся на Дерьмострове.[42]

— Я не спец в этих тонкостях, — сказал Нильс, — это я признаю. Но у меня есть подозрение.

— Нет! — Соммерстед перестал пытаться сдерживать свой гнев и повысил голос: — Забудь об этом, Бентцон, мы сами этим займемся. Ты представляешь, сколько глав государств и правительств через пару часов будут сидеть в «Белла-Центре», рассчитывая на то, что я обеспечу им безопасность? Браун, Саркози! Полный комплект. Даже такой придурок, как Мугабе, не хочет получить пулю в лоб во время визита в Wonderful Copenhagen! Экстремисты, террористы, психбольные идиоты — все они только и ждут, когда я ошибусь.

— Но… — Нильс оставил уже надежду, однако все-таки попробовал вставить слово. Его грубо прервали:

— А теперь пресса ждет от меня ответа, почему мы заставили группу задержанных протестующих просидеть пару часов на голом асфальте. У двоих из них теперь воспаление мочевого пузыря. Видишь, чем мне приходится заниматься?

Соммерстед не стал ждать ответа, прошел мимо Нильса к выходу и исчез.

* * *

Нет, черт побери, нет! Нильс развернулся и пошел назад. Это не может быть простое совпадение. Индия. Бомбей. Нильс спорил сам с собой, возвращаясь в кабинет Соммерстеда. Он полицейский, его работа заключается в том, чтобы предотвращать и раскрывать преступления, а не в том, чтобы не создавать лишних проблем Соммерстеду. Свет в кабинете горел — мысль об общей ответственности за глобальное потепление не укоренилась пока в полицейском управлении Копенгагена. Нильс вошел в кабинет. Бумаги по-прежнему лежали на столе, Нильс подивился такой неосторожности Соммерстеда; наверняка это из-за стресса. Ориентировка на йеменца. Абдул Хади. Немного затемненная фотография, сделанная где-то в Вазиристане, горном регионе на границе Пакистана и Афганистана. Нильс не очень хорошо разбирался в международном терроризме, но знал, что Вазиристан — один из главных его очагов. «Братья-мусульмане», название повторялось в бумагах несколько раз; Хади как-то связан с ведущими членами «Братьев-мусульман». Насколько тесна это связь, точно не установлено, но существует подозрение, что Хади может быть потенциальным террористом.

Нильс поднял глаза. Никто за ним не следил, все взгляды прочно прикованы к действу в «Белла-Центре».