Последний присяжный

Полагаю, «Уилли» примирило его со мной, потому что он кивком разрешил мне проехать и даже бросил вслед:

— Хорошая машина.

Количество полугрузовиков превышало количество легковых автомобилей. Все машины стояли как попало на лужайке перед домом. Мерл Хаггард надрывался из двух динамиков, выставленных в открытые окна. Группа гостей столпилась над ямой, из которой поднимался дымок, — там жарилась козлятина. Другая группа позади дома играла в «подковки»[6]. Три хорошо одетые дамы сидели на террасе, попивая нечто — явно не пиво. Появившийся Гарри Рекс горячо приветствовал меня.

— Кто этот парень там, с ружьем? — спросил я.

— Ах, тот... Даффи, племянник моей первой жены.

— А зачем он там торчит? — Если «козлиный пикник» подразумевал нечто противозаконное, я хотел по крайней мере это знать.

— Не волнуйтесь. Даффи никто не велел там стоять, и ружье у него не заряжено. Парень уже несколько лет охраняет неизвестно что.

Я улыбнулся, как если бы в том, что сказал радушный хозяин, был какой-то смысл. Гарри Рекс повел меня к яме, в которой я увидел первого в своей жизни козла. До сих пор ни жареного, ни живого мне видеть не приходилось. Если не считать головы и шкуры, козел был целехонек. Меня представили многочисленным шеф-поварам. К каждому имени присовокуплялась профессия: адвокат, залоговый поручитель, торговец автомобилями, фермер... Немного понаблюдав за тем, как туша медленно вращается на вертеле, я узнал, что существует множество теорий правильного приготовления козла. Гарри Рекс вручил мне пиво, и мы направились к дому, то и дело останавливаясь, чтобы переброситься парой слов с каждым встречным. Секретарша, «мошенник — агент по недвижимости», нынешняя жена Гарри Рекса — все, казалось, были рады познакомиться с новым владельцем «Таймс».

Коттедж стоял на берегу грязного пруда, который наверняка должен был привлекать полчища змей. Деревянный настил простирался над водой, где собралось много людей. Гарри Рекс с явным удовольствием представлял меня своим друзьям.

— Он отличный парень, не чета этим задницам из «Лиги плюща», — не раз повторил он. Мне не нравилось, что меня называют «парнем», но я начинал уже к этому привыкать.

Я присоединился к небольшой группе, включавшей в себя двух дам, выглядевших так, будто они провели много лет в притонах: избыток макияжа, пышные начесы, обтягивающие платья. Дамы немедленно заинтересовались мной. Разговор начался с бомбы и нападения на Уайли Мика и плавно перетек на тему страха, облаком которого Пэджиты накрыли весь округ. Я вел себя так, словно все происходящее было лишь очередным эпизодом в моей долгой и многотрудной журналистской карьере. Меня сверлили вопросами, и невольно приходилось говорить больше, чем хотелось.

Гарри Рекс снова присоединился к нам и вручил мне подозрительного вида банку с прозрачной жидкостью.

— Пейте осторожно, — предупредил он совсем по-отечески.

— Что это? — спросил я, заметив, как остальные с любопытством посматривают на нас.

— Персиковый бренди.

— А почему в банке?

— В таких банках его делают.

— Это самогон, — с видом знатока пояснила одна из раскрашенных дам.

Не часто доводится сельским жителям видеть, как «член „Лиги плюща“» впервые пробует самогон. Гости подтянулись поближе. Я не сомневался, что за пять лет, проведенных в Сиракьюсе, выпил больше алкоголя, чем любой из присутствующих за всю свою жизнь, поэтому, отбросив осторожность, провозгласил «Ваше здоровье!», сделал небольшой глоток, почмокал губами и сказал: «Недурно». Все пытались улыбаться, словно посвящали новообращенного в члены студенческого землячества.

Жжение началось на губах, в том месте, где они пришли в соприкосновение с жидкостью, потом быстро распространилось по языку, и к тому времени, когда достигло гортани, мне уже казалось, что меня жгут на костре. Все наблюдали за мной с любопытством. Гарри Рекс тоже отпил из своей банки.

— Где вы это берете? — спросил я как можно небрежнее. Мне казалось, что пламя вырывается у меня сквозь зубы.

— Да здесь, неподалеку, — ответил кто-то.

Онемев от ожога гортани, я сделал еще глоток, мечтая лишь об одном: чтобы на меня перестали обращать внимание. Как ни странно, после третьего глотка я почувствовал легкий привкус персика: видимо, мои вкусовые рецепторы оправились от шока и снова заработали. Когда стало очевидно, что я не собираюсь изрыгать пламя или орать и что меня не вытошнит, разговор возобновился. Гарри Рекс, как всегда, жаждущий расширить мой кругозор, протянул мне тарелку с чем-то жареным.

— Попробуйте, — предложил он.

— А что это? — подозрительно поинтересовался я.

Обе раскрашенные дамы сморщили носы и отвернулись, как будто от запаха угощения их мутило.

— Рубцы, — сказала одна из них.

Гарри Рекс, чтобы продемонстрировать, что угощение не какая-нибудь отрава, закинул в рот кусочек и снова подсунул мне тарелку.

— Давайте, не бойтесь, — настаивал он, причмокивая от удовольствия.