Последний призрачный танец

— Продолжай, — начиная злиться, потребовала я. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Как же я все-таки ненавижу эту наглую морду. Как же мне иногда бывает жаль, что Кхарр не прирезал меня собственноручно, а отдал этому самовлюбленному павиану, который не смог довести дело до конца и обрек меня на вечные мучения. В такие моменты я начинаю верить, что на дуэли у меня хватит злости размазать его по арене несмотря на то, что он сильный воин, а я всего лишь заклинатель.

— Ты не хуже меня знаешь, что Кхарр заключил договор с альянсом Глас Судьбы. — Райвен прислонился спиной к ограждению, и со стороны могло показаться, что мы просто мило беседуем. Хотя, по сути, так оно и есть. — В альянс входят три орочьих клана. После того, как мы вернулись из Лабиринта, Шаксас поведал мне о замечательной юной заклинательнице из лагеря союзников. Боюсь, мелкая, у них там все серьезно. Так что ты в пролете.

Я даже обижаться не стала, слишком обрадованная этой новостью. Я-то думала о самом худшем, а шаман просто нашел себе подружку. Я бы на его месте тоже не стала бы отвечать на призывы двух неудачников.

— Но если Шакса в крепости нет, кто рассказал Кхарру о проклятии крови?

— Ты уже называешь это проклятием? — в лучах закатного солнца Райвен казался каким-то более приземленным, спокойным, надежным. Но это неожиданное наблюдение вызвало во мне лишь глухое раздражение. Куропатка он, обычная куропатка, и единственное, чего я должна хотеть — это свернуть его шею. — Кроме нас троих этого никто не знал. Я не говорил, ты тоже, значит, у Шакса было время сделать это. И по какой-то причине он счел это необходимым. Возможно, он решил, что не вправе скрывать правду от своего командира. А может, понял, что не в состоянии защитить нас без посторонней помощи. Я не знаю. Когда вернется, можно будет спросить у него.

Я кивнула, обдумывая предположение пернатого. Конечно, намного логичнее узнать правду от самого Шакса, чем теряться в догадках.

— Райвен, — вспомнила я о самом важном. — Как думаешь, на время войны мы могли бы перестать так люто друг друга ненавидеть?

Не приведи Никса повторить все это снова. Ради этих слов мне пришлось не то, чтобы наступить на горло своей гордости, а буквально раздавить её. И если это пернатое отродье вдруг решит, что не способен существовать в мире со мной, клянусь, я его убью.

Шанар бросил на меня заинтересованный, изучающий взгляд, затем медленно покачал головой.

— Знаешь, сегодня я буду с тобой предельно откровенным и попытаюсь максимально точно выразить свои чувства. Когда я тебя вижу, у меня всегда появляется острое желание сделать тебе больно, услышать твой крик, увидеть, как гаснут твои глаза, почувствовать запах твоей крови, — я затаила дыхание, слушая это тихое признание. Райвен склонился к самому моему уху, и его дыхание обжигало мне шею. Его слова что-то во мне перевернули, пробудили древний инстинкт самосохранения, и я прилагала массу усилий, чтобы не сорваться в забег. — Но, мелкая, я готов поклясться, что до окончания войны и пальцем тебя не трону. А потом ты либо навсегда уберешься из Шантары, так, чтобы я никогда тебя не нашел, либо я убью тебя на дуэли. И мне уже все равно, останусь ли я после этого жив.

После этого каратель быстрым шагом покинул тренировочное поле. Я со вздохом опустилась прямо за землю и закрыла глаза. Ладно, пусть будет дуэль, потому что из клана я уйти не в силах. Я была благодарна Райвену за честность. Я по отношению к нему ничего подобного не испытываю, у меня нет желания причинять ему боль. Я просто хочу, чтобы он либо исчез из моей жизни совсем, либо… А вот этого я не скажу даже себе. Да и не получится, потому что, похоже, от меня опять что-то хотят.

Подняв голову, я увидела стоящего в двух шагах от меня целителя. Он мог бы ничего не говорить. И так все ясно. Знаю, что убить меня он не может, иначе потеряется весь смысл их героического похода в топи, но и оставить безнаказанной тоже не в силах. Я кивком головы указала на валяющиеся у ограждения бокены, предлагая альтернативный вариант дуэли. Хищно усмехнувшись, целитель скинул плащ, затем броню. Я, глядя на него, тоже сняла кирасу, оставшись в одной мифриловой рубахе.

— Не беспокойся, — пообещал мне эльф. — Я тебя потом обязательно вылечу.

Глава 25

Уже почти стемнело, когда целитель, наконец, выяснил все, что его интересовало. Я поведала ему о своем появлении в Шантаре, о своем фатальном невезении, о неудачном стечении обстоятельств, выразила сожаление по поводу гибели его товарищей. Сомневаюсь, что мое искреннее раскаяние удовлетворило целителя, так как в глазах его по-прежнему горела жажда крови.